Нонна Николаевна по-бабьи всполошилась и, выбегая из-за стола, бросила:
– Это Сергей, я хотела бы вас познакомить.
В дверь постучали.
– Да-да! – крикнула Нонна Николаевна.
В кабинет вошли мужчина и потрясающе красивая женщина.
– Здравствуй, Нонночка! Я так соскучился! Мы решили приехать вдвоем. Не выгонишь? – бодро отрапортовал мужчина, пожимая Нонне Николаевне руку, при этом его глаза говорили что-то другое, а лицо и вовсе было виноватым. Тут пол-литра нужна, ну та, которая помогает разруливать сложные психологические ситуации.
Когда все, вдоволь поизображав растерянность, расселись за столом, а Нонна Николаевна, не спрашивая, налила всем чаю, то показала свой нарождающийся ранний склероз, воскликнув:
– Я забыла вас познакомить! Это Игорь – главный возмутитель спокойствия в нашей школе, а это Сергей Иванович – глава Василеостровского РОНО, его жена – Лариса Сергеевна.
Покивав и ритуально поулыбавшись друг другу, мы принялись молча пить чай.
"Ну и публика!" – малахольные они какие-то, тормознутые, раньше про таких говорили – как пыльным мешком пристукнутые – десять минут тихо пьем чай, стреляем глазами и… молчим. Пора брать инициативу в свои руки, тем более что Сергей Иванович- очень перспективный товарищ.
– Сергей Иванович, – говорю я загадочным полушёпотом, – скажите мне с чувством: "Ну-с… голубчик!"
– Ну-с, голубчик!
– Точно – профессор, да еще и старорежимный! – воскликнул я, удовлетворенно демонстрируя в улыбке все свои зубы.
Все улыбнулись, от чего явственно послышался выпускаемый из повисшего напряжения воздух.
– Ну-с, голубчик, с чего начнем наше знакомство? – решил подыграть мне Сергей Иванович.
– Ох, не доведет вас до добра панибратство с подчиненными! Вам пересказать семь лет моей непорочной жизни? Только последние пять помню не очень отчетливо, а первые два так и вовсе… – я безнадежно махнул рукой.
Все опять заулыбались, но забирать инициативу из рук Сергей Ивановича никто не торопился. Нонна Николаевна начала ерзать на стуле. Ей, наверное, очень хотелось поразить за мой счет воображение ее Сереженьки. Еще чуть-чуть и она начнет подсказывать. Школьница – что с нее взять!
А Сергей Иванович тем временем уже настолько впечатлился, что не знал, что сказать. Такое с ним бывало нечасто.
– Где-то перед Новым годом мы с мамой вернемся в Ленинград и я поступлю в одну из василеостровских школ. Скорее всего в 15-тую, она рядом с домом. Вы автоматически станете моим начальником… А, собственно, о чем бы вы хотели со мной поговорить?
– Да я как-то не представляю, о чем можно побеседовать с семилетним мальчиком… А о чем можно поговорить? – вывернулся Сергей Иванович. Похоже, начал восстанавливать равновесие, появились проблески мысли.
– Можно – об истории, особенно, об истории Руси, от Ивана Калиты до Павла I включительно. Можем поговорить об экономике или политической экономии, можем и о социальной психологии. Ну, наконец, можем поговорить о педагогике, вы ведь занимаетесь этой наукой?
– Да, занимаюсь. В прошлом году защитил кандидатскую. Ну, давайте, поговорим о педагогике.
– Да уж, легких путей в жизни вы точно не ищите! Ладно, сами напросились! Итак, дамы и господа! – немного шутливо и торжественно начал я. – Ой, простите, в зале, кроме участников дискуссии, только дамы. Итак, Дамы, объявляю тему!! Па-ба-ба-баа! "Перспективы реформы средней школы в СССР, которая активно обсуждается педагогической общественностью и подготавливается в недрах Министерства Образования". Товарищ коллега, отводы, дополнения к теме есть? Нет! Принимается!
В качестве инициатора темы задам главный тезис дискуссии: Реформа обречена на провал, кто бы за нее ни взялся и что бы со школой ни делали! Как я понимаю, Сергей Иванович будет отстаивать противоположную точку зрения. Так ведь?
Сергей Иванович молча кивнул головой, соображая, в какую авантюру он вляпался, и понимая, что не откажется поспорить, потому что было чертовски интересно.
– Тогда у вас есть пятнадцать минут, чтобы задать свои вопросы оппоненту для прояснения его позиции. Затем вам придется обосновать, почему нарождающуюся реформу ждет успех. Ремарка в сторону: успехов в школьных реформах кот наплакал. Неудачи постигли и сталинскую (позднюю) реформу, и хрущевскую.
Обе дамы, приоткрыв рты, уставились на Сергея Ивановича. Похоже, что действо захватило даже Ларису Сергеевну, которая до сих пор таинственно улыбалась и смотрела в окно.
Сергей Иванович не спеша выходил из "комы". Вопрос был поставлен настолько чудовищно нелепо, настолько несуразно, что он не знал, что вообще тут можно спрашивать.