Учителя, предметы которых де-факто сокращаются, а именно, физкультура, рисование, пение, природоведение и некоторые другие, – переходят в подчинение к Игорю, – Нонна Николаевна показала на меня и, выдохнув, закончила. – Теперь вопросы.
Народ не понимал, что, собственно, спрашивать, когда непонятно все, и впору попросить повторить, но более доходчивым языком. Начал Владимир Петрович, как наименее интеллигентный и наиболее практичный из присутствующих:
– Нонна Николаевна, вы сказали, что я буду подчиняться этому пацану, но как и почему?.. – дальше у него зашкалили эмоции, подавившись которыми, он замолчал.
– Игорь только по внешности мальчик, а по содержанию шестидесятилетний тертый калач и наш с вами коллега. Рядом с ним я, например, чувствую себя необразованной девчонкой.
– Это правда, – неожиданно выдал Искандер. – Я с ним занимаюсь и знаю.
Что он там знает, никого особо не интересовало, но сам факт, что Искандер по собственной воле произнес речь длиннее двух слов, всех впечатлил. Опять наступила пауза.
– Как же так? А что теперь со мной будет? Я больше не работаю? – пискнула из угла Светочка, учительница рисования. Светланой Борисовной ее звали только ученики начальных классов, да и то в глаза, уж очень она была ребенком и внешне, и по сути.
– Вам все Игорь объяснит. Он будет выступать сразу после меня и когда подойдут главбух леспромхоза, директор колхоза и его агротехник. Потерпи Светочка чуть-чуть, тебе понравится его предложение, как, собственно, и вам, Владимир Петрович. Я хочу добавить, что завтра мы с утра соберемся, начнем составлять учебный план, и все встанет на свои места.
Посыпались вопросы, но без должного напора, все равно, пока не начнут, ничего не поймут. Завтра, так завтра. Больше всего всех интересовало мое выступление, мне так кажется.
Через некоторое время дверь в кабинет открылась и вошли объявленные лица, к которым добавились главный инженер механических мастерских и "главный пилорамщик" Виктор Сергеевич.
– Нам можно? Или еще подождать? – за всех вошедших спросила Елена Петровна.
– Заходите, заходите. Садитесь, где найдете, у нас тесновато, – Нонна Николаевна изобразила радушную хозяйку, но получилось больше похоже на лягушку-квакушку. Все же она до конца еще не верила, что все это делает, да и вообще, что это она.
– Слово предоставляется Игорю.
– Здравствуйте, товарищи! Хотя, пожалуй, это слишком смело, потому как, подозреваю, что никто из вас себя моим товарищем не чувствует, – в зале хихикнула Елена Петровна, пролетел ветерок разрядки напряженности. – Я начну с середины. Что, зачем и почему – пока опущу, оставлю темой для вопросов.
Начну с Владимира Петровича, как самого важного для моих планов и самого трудного для кооперации. Владимир Петрович, вместо уроков физкультуры вам предлагается организовать секцию по борьбе, боксу или еще чему-то силовому. Желательно привлечь к этому Искандера…, не знаю вашего отчества, и оформить это действо в виде древнеславянского воинства на защите подопечного населения. Своего рода реконструкция. Но это вам к Нонне Николаевне, а я вам предлагаю занять должность начальника отдела продаж леспромхоза. Ваша кандидатура обсуждалась, за неимением в доступном состоянии директора, с Еленой Петровной. Пока она всегда соглашается, и мы не можем ее подвести. Я буду вашим непосредственным начальником по той простой причине, что, кроме меня, никто в торговле не понимает ни бельмеса. У всех есть только задатки, но ни знаний, ни опыта, увы, нет. Вас устроит такой ответ на ваш вопрос, Владимир Петрович?
– Нет! Ты зарвавшийся пацан, вот и все.
– Я так понимаю, что авторитетом для вас могут быть либо те, кто старше вас, либо те, кто может вам навалять на ковре, – выдал я полувопрос, полуутверждение.
– А ты хоть и наглый, но смешной.
– Товарищи, поскольку Петрович очень важен для моих планов, то прежде, чем продолжить собрание, мне придется уложить его на травку. Давайте прервемся и выйдем на свежий воздух. Тут перед входом есть замечательная лужайка.
– Не связывайся! – опять неожиданно выдал Искандер, обращаясь к Петровичу. Но его никто не услышал, потому что в воздухе на всю катушку разлился азарт, а здравый смысл пошел покурить.