Так что меня может ждать что-то очень нехорошее.
Однако, даже если я сейчас попытаюсь сбежать, толку не будет. Стоит подождать более удачного момента.
Мы прошли по красивому, освещенному саду, в глубине которого где-то журчал пруд. Здесь даже пахло иначе, чем в дворце — очень свежим, ночным воздухом, какими-то диковинными цветами и остывающим песком. Резиденция была высотой в три этажа, и персонал, похоже, не спал даже ночью, потому что когда мы поднялись по ступенькам, я заметила на террасе мальчика из прислуги, который прекратил подметать, заметив нас и склонив голову.
Ну, здесь было красиво.
Но когда мы зашли внутрь, меня пробрало мурашками от осознания того, что я в логове чудовища.
Что вообще происходит? Как так вышло, что я в доме у человека, который убил меня в прошлой жизни?
Мы поднялись на второй этаж, и когда зашли в комнату, тонувшую в полутьме, я замерла. Потому что заметила, как кронпринц, сняв верх одежды, бросил ее на кресло, подошел к большому окну и при этом начал расстегивать манжеты рубашки.
— Все же. — внезапно произнес он. — Я бы хотел еще раз поднять тот разговор. Подойди сюда.
— В тот момент, когда вы раздеваетесь? — скептически произнесла я. — Не хочу.
— Я раздеваюсь, потому что кто-то порвал мне рубашку. Подойди, я ничего тебе не сделаю.
Сомнительно. Поколебавшись, я все же подошла, сохраняя на лице скучающее и незаинтересованное выражение. Так уж вышло, что остановилась я рядом с кронпринцем, который, развернувшись, прислонился спиной к подоконнику и был занят своей рубашкой.
— Что вы хотите?
— Посмотри наружу. Как тебе?
— Вы привели меня, чтобы похвастаться вашей резиденцией? — я перевела взгляд за окно. — Красиво. Но мне кажется, на моем месте должна быть сейчас ваша жена, и любоваться этой красотой.
— Тебе кажется. Ирэн. — он внезапно каким-то образом приблизился ко мне и я напряглась. — Эту резиденцию подарил мне император, когда мне исполнилось шестнадцать. Вряд ли ты найдешь что-то лучше в этой империи. Я отдам тебе ее, если ответишь на мое предложение. Будь моей любовницей.
Что? Я в шоке посмотрела на него. Он с ума сошел? Но кронпринц все же имел серьезное и мрачное лицо, и пока я пыталась понять, зачем он это делает, он достал сигареты и зажег одну из них.
Кого же это напоминает…
Выдохнув дым, он убрал сигарету от губ и посмотрел вниз. Я же продолжала сверлить взглядом его четко очерченный тенями и светом из сада профиль.
— Это ведь неплохое предложение. — продолжил он. — Я не склонен к насилию, Ирэн, поэтому тебе нечего меня опасаться, принимая его. К тому же, я будущий император, поэтому твое положение будет в любом случае иметь вес в обществе, даже несмотря на то, что ты будешь любовницей. Если у тебя появится ребенок — я признаю его. Он тоже сможет претендовать на трон.
— А-а. — вырвалось у меня на выдохе. Не склонен к насилию? Это говорит тот, кто убил всех моих родных. И к тому же… Я неожиданно вспомнила прошлую жизнь. И предложение Рея развестись на время, чтобы признать его незаконнорожденного ребенка. Что ж мне так не везет? — Вынуждена предложить вам идти к черту с такими предложениями, Ваше Высочество. Я никогда не позволю себе быть на вторых ролях. А место жены вы дать мне не можете. Оно уже занято моей сестрой. Наверное, я плохо поздравила вас с предстоящей свадьбой с Анаис… — Замолчи, Ирэн. Некоторые темы сейчас затрагивать не стоит.
— Не хотите разговаривать о собственной свадьбе? — Стоило ее упомянуть, как даже воздух стал холоднее и тяжелее.
— У нас с тобой есть другие темы для разговора. Перейдем к ним. — Его голос еще никогда не был настолько тяжелым, как сейчас. Глаза кронпринца будто вовсе превратились в лед и в них было то, от чего мне самой было не по себе. — Так ты хочешь, чтобы я отказал Анаис и дал тебе главную роль, сделав своей женой? — А вы что, пойдете против пророчества? — я едва улыбнулась. Хотя я прекрасно знала, к кому относится это пророчество, но я не собиралась ему так просто говорить. Этому человеку без души и без сердца. Абсолютно пустому внутри чудовищу, которого Деон будто по какой-то ошибке называл своим отцом. Я поймала его взгляд. Казалось, будто он потемнел настолько, что даже исчезли редкие отблески фонарей с улицы, отражающегося в его зрачках. — Нет. Я не имею права делать выбор в пользу своих чувств, если речь идет об империи.
— Ну вот, пожалуйста. — произнесла я. — А я хочу быть рядом с человеком, который будет безраздельно предан только мне. И делить постель только с ним.