— В любом случае, мне необходимо осмотреть ваш корабль.
Ченнис сдержанно произнес:
— К сожалению, в данный момент корабль ремонтируется. Если Ваше Превосходительство не против дать нам сорок восемь часов, то он будет в вашем распоряжении.
— Я не привык ждать.
Впервые Притчер встретил пристальный взгляд Губернатора, глаза в глаза, и чуть не задохнулся. На мгновение у него было ощущение утопающего, но потом он оторвал взгляд.
Ченнис не дрогнул:
— Корабль не может приземлиться за сорок восемь часов, Ваше Превосходительство. Мы здесь, и мы безоружны. Можете ли вы сомневаться в наших честных намерениях?
Долгое молчание, и потом Губернатор сердито сказал:
— Расскажите мне о мире, из которого вы прилетели.
Это было все. С этим обошлось. Больше неприятностей не было. Губернатор, выполнив свои официальные обязанности, явно потерял интерес, и аудиенция на этом полностью закончилась.
И когда все закончилось, Притчер, вновь оказавшись в своих апартаментах, тщательно изучил себя.
Осторожно, сдерживая дыхание, он «почувствовал» свои эмоции. Определенно ему казалось, что никаких изменений с ним не произошло, но почувствовал бы он какие-нибудь изменения? Разве он чувствовал изменения после обращения Мулом? Разве все не выглядело естественно? Как должно было быть.
Он экспериментировал.
Четко осознав цель, он огласил криком тихие пещеры своего разума. И этот внутренний крик звучал так:
— Второй Фонд должен быть обнаружен и уничтожен!
И эмоцией, сопровождавшей этот крик, была подлинная ненависть. И под ней почти не было неуверенности.
И потом в его сознании слово «Мул» заменило фразу «Второй Фонд». И от простой этой эмоции у него сперло дыхание, а язык омертвел.
Пока все идет как надо.
Но может, им управляли по-другому — более тонко? И были сделаны крошечные изменения? Изменения, которые он не смог обнаружить, потому что само их существование деформировало его суждение.
Что можно было на это ответить?
Но он все еще чувствовал абсолютную преданность Мулу! Если это не было изменено, все остальное действительно не имело значения.
Он снова вернул свой разум в действие. Ченнис был занят в своем конце комнаты. Ногтем большого пальца Притчер неторопливо включил наручный передатчик.
И затем, получив ответ, он ощутил волну облегчения, которая накрыла его и оставила ему лишь слабость. Спокойное лицо не выдало его, но внутри он кричал от радости. И когда Ченнис повернулся к нему лицом, Генерал знал, что с этим фарсом почти покончено.
Отступление четвертоеДвое Спикеров шли навстречу друг другу, и один остановил другого:
— Я получил сообщение от Первого Спикера.
В глазах другого замелькала догадка:
— Точка пересечения?
— Да! Дожить бы до рассвета!
5. Один и Мул
Ничто в действиях Ченниса не показывало, что он увидел какую-то незначительную перемену в поведении Притчера и в их отношениях друг к другу. Он откинулся на твердую спинку деревянной скамьи, разбросав ноги.
— Что вы скажете о Губернаторе?
Притчер пожал-плечами:
— Вообще ничего. Он вовсе не показался мне гигантом мысли. Совсем не яркий образец человека Второго Фонда, если это то, чем он предположительно должен быть.
— Вы знаете, я не думаю, что он им был. Я не уверен в том, что все это значит. Предположим, вы из Второго Фонда, — Ченнис задумался. — Что бы вы сделали? Предположим, у вас есть представление о том, зачем мы здесь. Как бы вы управляли нами?
— Конечно, обращением.
— Как Мул? — Ченнис резко поднял взгляд. — А мы почувствовали бы, что нас обратили? Не уверен… А что, если они просто психологи, но очень умные?
— В этом случае, я бы довольно быстро вас убил.
— А наш корабль? Нет. — Ченнис погрозил пальцем. — Мы блефуем, старина Притчер. Это может быть только блеф. Даже если у них есть эмоциональный контроль готовности, мы — вы и я — только фасад. Это с Мулом они должны бороться, и они просто так же осторожны с нами, как и мы с ними. Я допускаю, что им известно, кто мы.
Притчер холодно посмотрел на него:
— Что же вы собираетесь делать?
— Ждать. — Отрубил тот. — Пусть они придут к нам. Может быть, их беспокоит корабль. Но скорее всего — Мул. Они блефовали с Губернатором. Это не сработало. Мы остались тверды. Следующей персоной, которую они пошлют, будет представитель Второго Фонда, и он предложит нам какую-то сделку.
— А затем?
— А затем мы заключим ее.
— Я так не думаю.
— Потому что вы считаете, что мы подставим Мула? Да нет же.