— Но что вам за дело, если он найдет?
Леди Каллия закусила нижнюю губу и пробормотала:
— Я не могу объяснить такой маленькой девочке, как ты. Это будет неприлично. Ну, ты будешь расти, и я… я встретила Песика, когда мне было шестнадцать. Видишь ли, мне нельзя оставлять тебя здесь. — В ее глазах была полустыдливая враждебность.
Скрытый смысл дошел до Аркадии.
— Что с вами сделают, когда узнают?
И Леди Каллия, прохныкав в ответ: «Я не знаю», схватилась за голову, возвращаясь почти бегом назад, по широкой дороге, к дому Правителя Калгана.
Но еще одну бесконечную секунду Аркадия не двигалась — в тот последний момент перед уходом Леди Каллии, Аркадия увидела нечто. Эти испуганные, безумные глаза на мгновение осветились холодной радостью.
Безбрежной, нечеловеческой радостью.
Такое невозможно было увидеть в быстрой вспышке пары глаз, но у Аркадии не было сомнения в том, что она видела это.
Теперь она бежала, бежала изо всех сил, в поисках незанятой общественной кабины, где можно было, нажав кнопку, вызвать такси.
Она бежала не от Правителя Стеттина, не от него или от всех его людей-ищеек, которых он мог послать в погоню, не от всех его двадцати семи миров, сходящихся в одном гиганте, идущем по ее следу.
Она бежала от одной хрупкой женщины, которая помогла ей ускользнуть. От создания, которое осыпало ее деньгами и драгоценностями, которое рисковало собственной жизнью, чтобы спасти ее. От существа, она знала определенно и окончательно, которое было женщиной из Второго Фонда.
Аэротакси с мягким шелестом село на платформу. Поднятый им ветерок слегка задел лицо Аркадии и пошевелил волосы под отделанным мехом капюшоном, который ей дала Каллия.
— Куда, госпожа?
Она отчаянно пыталась говорить голосом низким, не похожим на детский:
— Сколько космопортов в городе?
— Два. В какой желаете?
— Который ближе?
Он уставился на нее:
— Калган Центральный, госпожа.
— В другой, пожалуйста. У меня есть деньги.
В руке у нее было двадцать калганидов. Достоинство банкноты не имело для нее разницы, но шофер понимающе ухмыльнулся.
— Куда скажете, госпожа. Воздушные такси доставят вас куда угодно.
Слегка затхлая обивка холодила разгоряченную щеку. Огни города проплывали под ней.
Что она должна делать? Что она должна делать?
Это было в то мгновение, когда она поняла, что она глупая, глупая маленькая девочка, что она далеко от своего папы, что ей страшно. Ее глаза были полны слез, а глубоко в горле застыл беззвучный крик, от которого все болело внутри.
Она не боялась, что Правитель Стеттин схватит ее. Леди Каллия присмотрит за этим. Леди Каллия! Старая, толстая, глупая — но почему-то она удержала своего правителя. О, теперь все достаточно ясно. Все стало ясно.
Это чаепитие с Каллией, во время которого она была так находчива. Умная маленькая Аркадия! Что-то внутри Аркадии задохнулось, и она возненавидела себя. Чаепитие было подстроено, и встреча со Стеттином, наверное, тоже — так, что в конце концов, Хомир получил разрешение обследовать дворец Мула. Она, глупая Каллия, так хотела, и устроила, чтобы у ловкой маленькой Аркадии было несложное оправдание, не вызывающее никаких подозрений в умах жертв, и все при минимуме вмешательства с ее стороны.
Тогда почему она свободна? Хомира, конечно, арестовали…
Если не…
Если она не возвращается в фонд как приманка, приманка, которая приведет остальных в руки… в их руки.
Значит, она не могла вернуться в Фонд…
— Космопорт, госпожа.
Аэротакси подъехало к остановке. Странно! Она даже не заметила.
Какой чудесный это был мир!
— Спасибо, — она не глядя ткнула таксисту банкноту и споткнулась, выходя. Потом пересекла бегом эластичный тротуар.
Огни. Беззаботные мужчины и женщины. Огромное светящееся табло с меняющимися цифрами, которые сопровождали каждый прибывший корабль.
Куда она поедет? Это не важно. Она знала только, что не едет в Фонд! Сгодится вообще что угодно.
О, хвала Селдону за то рассеянное мгновение, за ту последнюю долю секунду, когда Каллия устала от своей игры, потому что она имела дело только с ребенком, и позволила проявиться своей радости!
И что-то еще произошло с Аркадией, что-то, что смешалось и начало движение в глубинах ее мозга с тех пор, как начался полет на такси, — что-то, что навсегда убило в ней подростка.
И она поняла, что должна бежать.
Это прежде всего. Даже если бы обнаружили каждого заговорщика в Фонде, даже если бы схватили ее отца, она не могла, не смела рисковать предупреждением. Она не могла рисковать своей собственной жизнью, ни в малейшей степени, даже для целого государства Терминус. Она была самой важной персоной в Галактике.