Это была сумма, которой не хватало. Еще двести калганидов. Автомат выплюнул ее билет. Он свободно оторвался, когда она коснулась его, после этого выпала сдача. Она схватила ее и побежала. Она чувствовала, что мужчина за ней придвинулся ближе, торопясь скорее подойти к автомату, проскочила перед ним и не посмотрела назад.
Хотя бежать было некуда. Они все были ее врагами.
Почти безотчетно она наблюдала за гигантскими сверкающими надписями, растущими в воздухе: Стеффани, Анакреон, Фермус. Появились даже такие, на которых был Терминус, и она было устремилась к ним, но не рискнула…
За небольшую сумму она могла купить уведомитель, настроенный для любого нужного направления, и если засунуть его в кошелек, только она услышит сигнал за пятнадцать минут до отправления. Но о таких устройствах могут вспомнить лишь люди, не обремененные опасностями, — у них есть время подумать об этом.
А потом, пытаясь одновременно смотреть в обе стороны, Аркадия наткнулась на мягкий живот. Она почувствовала испуганный выдох и мычание и руку, опускающуюся на ее руку. Она вся поджалась, но у нее хватило храбрости только на то, чтоб мяукнуть что-то нечленораздельное.
Схвативший ее держал крепко и ждал. Наконец, она сумела немного успокоиться и разглядеть его. Он был довольно толст и приземист. У него были густые, светлые волосы, зачесанные назад, что придавала прическе эффект стиля «помпадур». Это выглядело странно нелепо для круглого и румяного лица, которое просто кричало о своем крестьянском происхождении.
— Что случилось? — сказал он, с искренним и жадным любопытством. — Ты выглядишь такой испуганной.
— Извините, — пробормотала Аркадия, плохо соображая. — Мне нужно идти. Простите меня.
Но он совершенно не обратил на это внимания:
— Осторожней, девочка. Билет потеряешь. — И он взял его из ее ослабших пальцев и посмотрел на него с очевидным удовлетворением.
— Я так и думал, — сказал он, а потом заорал как бык: — Мамма-а!
Рядом с ним немедленно появилась женщина, еще приземистей, еще круглее и румянее. Она обмотала сбившийся седой локон вокруг пальца, чтобы заправить под старомодную шляпу.
— Папа, — сказала она укоризненно, — зачем ты кричишь — люди кругом! Смотрят, как на сумасшедшего. Ты что, у себя на ферме?
Она ласково улыбнулась никак не реагирующей Аркадии и добавила:
— У него манеры, как у медведя. — Затем резко. — Папа, отпусти девочку. Что ты делаешь?
Но Папа просто помахал пред ней билетом:
— Смотри, — она едет на Трантор.
Мама неожиданно просияла.
— Ты с Трантора? Отпусти ее руку, я говорю, Папа.
Она повернула набитый чемодан, который несла, и усадила на него Аркадию мягко, но решительно.
— Садитесь, — сказала она, — и дай отдых своим маленьким ножкам. Еще час не будет корабля, а скамейки переполнены спящими бездельниками. Ты с Трантора?
Аркадия сделала глубокий вдох и сдалась. Она сказала хрипло:
— Я там родилась.
И Мама радостно всплеснула руками.
— Мы здесь были месяц и до сих пор не встретили земляков. Вот славно! Твои родители… — она рассеянно оглянулась вокруг.
— Я не с родителями, — осторожно сказала Аркадия.
— Совсем одна? Такая маленькая? — В голосе Мамы сразу зазвучала смесь негодования и сочувствия. — Как это так?
— Мама, — Папа дернул ее за рукав, — дай мне сказать. Здесь что-то не так. Она, кажется, напугана. — И хотя он явно намеревался говорить шепотом, его голос совершенно четко был слышен Аркадии. — Она бежала — я наблюдал за ней, — сама не зная куда, не видя, куда. Пока я не преградил ей путь, и она не натолкнулась на меня. И ты знаешь что? По-моему, она попала в беду.
— Да закрой свой рот, Папа. На тебя кто угодно мог натолкнуться!
Но она подсела к Аркадии на чемодан, который утомленно скрипнул под добавочным весом, и положила руку на дрожащее плечо девочки.
— Ты от кого-то убегала, дорогая? Не бойся, скажи. Я помогу тебе.
Аркадия посмотрела в добрые серые глаза женщины и почувствовала, как задрожали губы. Одна часть мозга подсказывала ей, что это люди с Трантора, с которыми она может уехать, которые могли помочь ей остаться там, пока она не решит, что делать дальше, куда дальше ехать. А другая часть все громче и громче говорила беспорядочно, без всякой связи, что она не помнит свою маму, что она до смерти устала бороться со всей Вселенной, что она хочет только свернуться клубком в сильных, нежных руках, что если бы ее мама была жива, она бы… она бы…