И когда мышцы его руки начали сокращаться, чтобы сделать это, дверь за его спиной неторопливо открыли — и Генерал обернулся.
Возможно, в Галактике есть люди, которых можно спутать с кем-то другим, даже в спокойной обстановке. Соответственно, бывают состояния ума, когда спутать можно даже абсолютно непохожих. Но Мул выше любой комбинации двух факторов.
Никакая борьба в уме Притчера не смогла воспрепятствовать мгновенному психическому потоку спокойной энергии, который поглотил его.
Физически Мул не мог подавить никакую ситуацию. Не подавил он и эту.
Он был довольно нелепой фигурой под слоями одежды, которые утолщали его сверх разумного, но не позволяя ему достичь нормальных размеров даже таким образом. Его лицо было укутано, и как обычно выступающий клюв закрыл все, что, покраснев от холода, выглядывало наружу.
Наверное, большего несоответствия сцене спасения невозможно представить.
Мул сказал:
— Убери свой бластер, Притчер.
Потом повернулся к Ченнису, который пожал плечами и сел.
— Эмоциональный контекст, похоже, здесь довольно беспорядочный и большей частью конфликтный. Что это там за другой, помимо меня, кто следит за вами?
Резко вмешался Притчер:
— Гипертрейсер помещен на корабль по вашему приказу, сэр?
Мул перевел на него спокойный взгляд:
— Конечно. А разве может какая-нибудь организация в Галактике, кроме Союза Миров, иметь к этому доступ?
— Он сказал…
— Ну, он здесь, Генерал. Зачем его цитировать. Ты что-то говорил, Ченнис?
— Да. Но ошибки очевидны, сэр. Это было мое мнение — что трейсер был помещен туда кем-то, нанятым Вторым Фондом, и что нас привели сюда для других целей, которые я был готов перечислить. Я находился под все большим впечатлением, что Генерал более или менее оказался в их руках.
— Судя по твоим словам, ты так больше не думаешь?
— Боюсь, что да. Или тогда у двери — не вы.
— Хорошо, тогда давайте это обсудим.
Мул снял верхнюю, на мягкой подбивке одежду с электроподогревом.
— Не возражаете, если я тоже сяду? Теперь мы здесь в безопасности, и никто не в силах нам помешать. Ни у одного жителя этой глыбы льда не появится желания приблизиться к этому месту. Это я вам обещаю. — И была зловещая серьезность в этом настойчивом утверждении своей власти.
Ченнис выразил свое негодование:
— Для чего такое уединение? Кто-то собирается подать чай или вызвать танцовщиц?
— Вряд ли. Так что там у тебя за теория, молодой человек? Люди Второго Фонда следили за вами с помощью прибора, которого нет ни у кого, кроме меня. И, как ты сказал, ты обнаружил это место?
— По-видимому, сэр. Кажется очевидным, чтобы объяснить известные события, что в мою голову были вложены определенные знания…
— Теми же людьми Фонда?
— Я думаю, никем другим.
— Тогда тебе не пришло на ум, что если человек из Второго Фонда смог заставить, или переменить, или завлечь тебя на дорогу ко Второму Фонду в своих собственных целях — и я предполагаю, ты не знал, что он использовал методы, похожие на мои, хотя, заметь, я могу имплантировать только эмоции, но не идеи, — и тебе не пришло в голову, что, если он смог это сделать, не было большой нужды посылать с тобой гипертрейсер?
И Ченнис, резко подняв взгляд, с неожиданным испугом встретил большие глаза повелителя. Притчер что-то пробормотал — по его плечам было видно, что он расслабился.
— Нет, — произнес Ченнис, — это не пришло мне в голову.
— Или что, если они были вынуждены следовать за вами, они не способны управлять тобою, и что у тебя, неуправляемого, было очень мало шансов найти путь сюда. А ты нашел его. Это приходило тебе в голову?
— Тоже нет.
— Почему нет? Твой интеллект поднялся на уровень гораздо больше вероятного?
— Единственный ответ — это вопрос, сэр. Вы присоединяетесь к Генералу Притчеру, обвиняя меня в измене?
— Тебе есть чем оправдаться?
— Только одно оправдание, и я его представил Генералу. Если бы я был предателем и знал местонахождение Второго Фонда, вы могли обратить меня и узнать все напрямую. Если у вас была необходимость следить за мною, тогда у меня не было сведений заранее, и я не предатель. Итак, я ответил парадоксом на ваш парадокс.
— Тогда твое заключение.
— Я не предатель.
— С чем я должен согласиться, так как твои аргументы неопровержимы.
— Тогда могу я спросить, почему вы тайно следовали за нами?
— Потому что всем этим событиям есть третье объяснение. Оба, ты и Притчер, объясняли некоторые события по-своему, но не все. Я объясню вам все — если вы выделите мне время, — и довольно коротко. Чтоб вам не наскучить. Сядь, Притчер, и дай мне свой бластер. Опасности нападения на нас больше нет. Никто не выйдет отсюда и никто не зайдет сюда. Действительно никто, даже из Второго Фонда. Благодаря тебе, Ченнис.