Он неохотно взял их.
— Что случилось, Поли?
— Она ушла, доктор!
— Кто ушел?
— Аркадия.
— Что значит, ушла? Ушла куда? О чем вы?
Тут она топнула ногой.
— Я не знаю. Она ушла, и чемодан с некоторыми вещами вместе с ней, а тут это письмо. Может, вы его прочтете, вместо того, чтобы стоять как истукан? О, вы, мужчины!
Доктор Дарелл пожал плечами и открыл конверт. Письмо было не длинным, и все, кроме угловатой подписи «Аркади», было написано витиеватым и гладким почерком ее Стенографа:
«Дорогой отец!
Было бы просто душераздирающим попрощаться с тобой лично. Я могла расплакаться как маленький ребенок, и тебе было бы стыдно за меня. Поэтому я пишу письмо, вместо того чтобы сказать тебе, как сильно буду по тебе скучать. Даже не смотря на то, что провожу эти совершенно замечательные летние каникулы с дядей Хомиром. Я буду хорошо о себе заботиться и совсем скоро вернусь домой. На это время оставляю тебе кое-что из того, что есть только у меня. Теперь ты можешь взять это.
Он прочел письмо несколько раз с выражением лица, которое становилось все более озадаченным. Он принужденно спросил:
— Вы это читали, Поли?
Поли тотчас же начала обороняться:
— В этом уж, конечно, меня обвинить нельзя, доктор. На конверте было написано «Поли», и у меня не было другого способа сказать вам, что письмо внутри — для вас. Я не сую нос в чужие дела, доктор, и за годы, что я находилась с…
Доктор умиротворяющим жестом руки остановил ее:
— Очень хорошо, Поли. Это не важно. Я просто хотел удостовериться, что вы поняли, что произошло.
Он лихорадочно размышлял. Было бессмысленно говорить ей, чтобы она об этом забыла. В отношении врага «забыть» было бессмысленным словом. И совет, постольку поскольку это придаст делу большую значимость, произведет совсем обратный эффект.
Поэтому вместо этого он сказал:
— Вы знаете, что она странная девочка. Очень романтическая натура. С тех пор как мы договорились, что она отправиться в космическое путешествие этим летом, она была очень возбуждена.
— Так почему же никто не сказал мне об этом космическом путешествии?
— Это было решено, пока вас не было, и мы забыли об этом. Вот и все.
Первоначальные эмоции Поли теперь сконцентрировались в одном, переполняющем чувстве возмущения.
— Ах, вот так? Бедный цыпленок поехал с одним чемоданом, совершенно голый и один. Сколько она там будет?
— Послушайте, не стоит волноваться об этом, Поли. На корабле для нее полно одежды. Все было договорено. Будьте добры, скажите господину Антору, что я хочу видеть его, но сначала… это тот предмет, который мне оставила Аркадия? — Он повертел его в руке.
Поли вскинула голову.
— Не уверена, не знаю. Письмо лежало на нем, и это все, что я могу вам сказать. Забыть сказать мне, на самом деле. Если бы ее мать была жива…
Дарелл сделал ей знак удалиться.
— Пожалуйста, позвоните господину Антору.
Точка зрения Антора по этому вопросу радикально отличалась от точки зрения отца Аркадии. Свои начальные реплики он перемежал тем, что стискивал кулаки и хватался за голову, а после перешел к резкости.
у Великий Космос, чего мы ждем? Чего мы оба ждем? Вызвать по видео космопорт и заставить их связаться с «Юнимарой»!
— Помягче, Пеллеас, она моя дочь.
— Галактика же не ваша!
— Подождите. Она умная девочка, Пеллеас, и она все до конца продумала. Нам лучше стоит проследить ход ее мыслей, пока это еще свежо. Вы знаете, что это за предмет?
— Нет. При чем здесь он?
— При том, что это приемник.
— Вот это?
— Он сделан кустарным способом, но работает. Я проверял. Разве вы не понимаете? Она дает нам понять, что участвовала в нашем разговоре. Она знает, куда направляется Хомир Манн и зачем. Она решила, что будет захватывающим отправиться тоже.
— О, Великий Космос, — застонал молодой человек. — Еще один ум для Второго Фонда.
— Исключая то, что нет причины, по которой Второй Фонд должен, априори, подозревать, что четырнадцатилетняя девочка представляет опасность. Если, конечно, мы не сделаем чего-нибудь, что привлечет к ней внимание, — например, вызвать корабль из космоса только для того, чтобы вернуть ее обратно. Вы забыли, с кем мы имеем дело? Насколько узка грань, которая отделяет нас от обнаружения? Насколько беспомощны мы с этого времени?
— Но мы не можем допустить, чтобы все зависело от сумасшедшего ребенка.