— Пожалуйста, помогите мне! — сказал Нангала. — Я вижу, что вы не из тех бездушных роботов, которые выполняют здесь свою работу. У вас есть сердце, я точно знаю. Вы — моя единственная надежда.
Надежда, подумала Рейхан. Ну и что с того? У нее точно так же были надежды, которые она теперь вынуждена оставить. Но она знала, что Энтони Нангала прав. Если она ему не поможет, этого больше не сделает никто.
Энтони Нангала почувствовал, что Рейхан Абдалла на его стороне.
Тем не менее она сказала:
— Я не могу выпустить вас из лаборатории. Нам не удастся пройти и ста метров. Проход к этой части здания находится под видеонаблюдением. И даже если мы окажемся во дворце, там тоже десятки охранников.
Но, по крайней мере, женщина дала знать, что готова ему помочь.
— Лучше я поставлю в известность полицию, — сказала она. — Я…
Она умолкла. Слеза побежала по ее щеке.
Нангала понял: должно быть, что-то произошло. Только из-за него женщина не стала бы плакать. Но побоялся спросить об истинной причине, чтобы не бередить ее раны. Охотнее всего он заключил бы ее в объятия и утешил бы, но мешали оковы.
— Мы находимся поблизости от какого-то дворца? — спросил Нангала.
Женщина кивнула и объяснила ему положение дел.
Нангала обдумывал некоторое время.
— Вряд ли Ассад добровольно пустит полицию в лабораторию, — сказал он. — Это значит, что полицейским придется устраивать штурм. Представляете, что произойдет, когда группа полицейских вступит в перестрелку с охраной дворца? Предположительно, это займет некоторое время, а Гольдман и Ассад получат возможность избавиться от всех доказательств.
Женщина сглотнула:
— Вы имеете в виду доменную печь?
— Ничего определенного, — ответил Нангала. — Но думаю, что-то в этом роде, да.
— Значит, никакой полиции?
— Нет.
— Что вы предлагаете взамен?
Нангала напряженно размышлял. Он спрашивал себя: только ли Донна Гринвуд помогает Гольдману и Ассаду, или еще некоторые члены ордена замешаны в этой ужасной игре? Кому он мог больше всех доверять?
Он решил довериться Ларе Мозени: не только потому, что они составляли одну команду и с самого начала у него создалось о ней хорошее впечатление, а прежде всего потому, что она вступила в орден только несколько месяцев назад. Вряд ли она так быстро могла поддаться соблазну и поступиться только что приобретенными идеалами.
— Вы сможете отправить мейл от моего имени? — попросил он.
Рейхан кивнула:
— Что за сообщение? И кому?
— У вас есть карандаш и бумага?
Женщина вытащила из нагрудного кармана шариковую ручку и использовала салфетку в качестве бумаги. Энтони Нангала продиктовал ей адрес электронного ящика Лары Мозени и зашифрованное сообщение, так как не знал, проверяет ли Донна или кто-либо еще ее электронную почту. Никто, кроме Лары, не смог бы расшифровать его послание.
— Так как я не могу покинуть кровать, остается еще только одна проблема, — нерешительно вымолвил Нангала. — Не могли бы вы сделать мне еще одно одолжение?
— Еще одно одолжение? Какое?
— Я знаю, моя просьба может показаться сумасшедшей, но не слетаете ли вы вместо меня во Францию? Умоляю вас!
52
Лара спала как убитая в кровати в гостиничном номере, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Да?
— Это Танака.
Лара мгновенно проснулась. Звонок Танаки не предвещал ничего хорошего.
— В чем дело? — спросила она.
— Это я бы хотел узнать от вас.
Лара вообще ничего не понимала.
— Что вы имеете в виду?
— Полчаса назад Интерпол перехватил электронное сообщение, посланное для вас. Довольно странное. Я очень хотел бы знать, что оно означает.
Лара отвела рукой прядь волос с лица.
— Выкладывайте.
— Сообщение написано, по всей вероятности, на мобильном телефоне с доступом в Интернет. В сообщении стоит: «Встретимся завтра в шестнадцать часов перед турецкой баней, там же, где в последний раз. Э. Н.». Мы не смогли определить, кому принадлежит мобильный телефон. Кто такой Э. Н.?
Лара ушам своим не поверила, услышав такую новость.
— Энтони Нангала, — пробормотала она. — Неужели он жив? И к тому же на свободе?
— Так кто же он?
— Член ордена, к которому я принадлежу. Мы с ним что-то вроде партнеров.