Нангала понял: должно быть, что-то произошло. Только из-за него женщина не стала бы плакать. Но побоялся спросить об истинной причине, чтобы не бередить ее раны. Охотнее всего он заключил бы ее в объятия и утешил бы, но мешали оковы.
— Мы находимся поблизости от какого-то дворца? — спросил Нангала.
Женщина кивнула и объяснила ему положение дел.
Нангала обдумывал некоторое время.
— Вряд ли Ассад добровольно пустит полицию в лабораторию, — сказал он. — Это значит, что полицейским придется устраивать штурм. Представляете, что произойдет, когда группа полицейских вступит в перестрелку с охраной дворца? Предположительно, это займет некоторое время, а Гольдман и Ассад получат возможность избавиться от всех доказательств.
Женщина сглотнула:
— Вы имеете в виду доменную печь?
— Ничего определенного, — ответил Нангала. — Но думаю, что-то в этом роде, да.
— Значит, никакой полиции?
— Нет.
— Что вы предлагаете взамен?
Нангала напряженно размышлял. Он спрашивал себя: только ли Донна Гринвуд помогает Гольдману и Ассаду, или еще некоторые члены ордена замешаны в этой ужасной игре? Кому он мог больше всех доверять?
Он решил довериться Ларе Мозени: не только потому, что они составляли одну команду и с самого начала у него создалось о ней хорошее впечатление, а прежде всего потому, что она вступила в орден только несколько месяцев назад. Вряд ли она так быстро могла поддаться соблазну и поступиться только что приобретенными идеалами.
— Вы сможете отправить мейл от моего имени? — попросил он.
Рейхан кивнула:
— Что за сообщение? И кому?
— У вас есть карандаш и бумага?
Женщина вытащила из нагрудного кармана шариковую ручку и использовала салфетку в качестве бумаги. Энтони Нангала продиктовал ей адрес электронного ящика Лары Мозени и зашифрованное сообщение, так как не знал, проверяет ли Донна или кто-либо еще ее электронную почту. Никто, кроме Лары, не смог бы расшифровать его послание.
— Так как я не могу покинуть кровать, остается еще только одна проблема, — нерешительно вымолвил Нангала. — Не могли бы вы сделать мне еще одно одолжение?
— Еще одно одолжение? Какое?
— Я знаю, моя просьба может показаться сумасшедшей, но не слетаете ли вы вместо меня во Францию? Умоляю вас!
52
Лара спала как убитая в кровати в гостиничном номере, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку.
— Да?
— Это Танака.
Лара мгновенно проснулась. Звонок Танаки не предвещал ничего хорошего.
— В чем дело? — спросила она.
— Это я бы хотел узнать от вас.
Лара вообще ничего не понимала.
— Что вы имеете в виду?
— Полчаса назад Интерпол перехватил электронное сообщение, посланное для вас. Довольно странное. Я очень хотел бы знать, что оно означает.
Лара отвела рукой прядь волос с лица.
— Выкладывайте.
— Сообщение написано, по всей вероятности, на мобильном телефоне с доступом в Интернет. В сообщении стоит: «Встретимся завтра в шестнадцать часов перед турецкой баней, там же, где в последний раз. Э. Н.». Мы не смогли определить, кому принадлежит мобильный телефон. Кто такой Э. Н.?
Лара ушам своим не поверила, услышав такую новость.
— Энтони Нангала, — пробормотала она. — Неужели он жив? И к тому же на свободе?
— Так кто же он?
— Член ордена, к которому я принадлежу. Мы с ним что-то вроде партнеров.
— Вы обручены?
— Боже мой, нет. Партнеры, как… как напарники в полицейской команде. Мы сотрудничаем, обмениваемся информацией, иногда прикрываем друг друга.
— И где находится эта турецкая баня, перед которой вы должны встретиться?
Это было проблемой. Лара даже представить не могла, о чем идет речь.
— Мы никогда не встречались перед какими-либо банями, — сказала она. — У меня нет никакого представления, что он имел в виду.
— Госпожа Мозени, я не потерплю, чтобы меня водили за нос! — Интонация Танаки внезапно стала резкой. — Вчера ночью я потерял вас из виду. Второй раз со мной этот номер не пройдет. Не забывайте, что я представитель власти. И если захочу, могу приказать задержать вас в любое время! Так что повторяю еще раз: где вы собираетесь с ним встретиться?
Лару охватила ярость. Она в самом деле не имела никакого представления, что Энтони хотел сказать этим сообщением. Последний раз она видела его в Париже. Перед турецкой баней, как в последний раз.Но там поблизости нигде не было турецких бань.
Она еще раз припомнила все встречи с Энтони Нангалой. После вступления в орден она встречалась с ним раз пять-шесть. В Риме, Бергене, Давосе, Торонто и в последний раз — в Париже. Они беседовали, совершая подробную экскурсию по городу, поднялись на Эйфелеву башню, бродили по набережным Сены и напоследок…
— Париж! Конечно! — выпалила она. Наконец до нее дошло. — Мне нужно в Лувр.
Лара отправилась в фойе отеля и попросила забронировать ей билет на ближайший рейс в Париж. Кроме того, она до тех пор строила дежурному администратору глазки, пока он не согласился пустить ее к гостиничному компьютеру с выходом в Интернет. Конечно, помогла и придуманная ею история о смертельно больном отце, растрогавшая мужчину.
Когда через пятнадцать минут она пришла в номер Эммета и он спросил ее, как она получила известие от Энтони Нангалы, у нее уже было наготове объяснение: женская интуиция. Не очень оригинально, но, кажется, Эммет довольствовался этим. И если он захочет проверить выдумку, администратор определенно вспомнит о ней.
Эммет, как и она, был поражен новостью.
— Если Энтони вообще не похищали в Нью-Йорке, — сказал он, — почему он уклонился от встречи в Лейли-Касле?
— Ни малейшего представления. Я спрошу его, если увижу.
Эммет задумчиво кивнул:
— Будь осторожна. Это может оказаться ловушкой.
— Мейл наверняка написан Энтони. Кроме него и меня, никто не мог знать, где мы встречались последний раз.
— Возможно, его силой заставили говорить. Будь крайне осторожна!
Лара поняла, что он очень обеспокоен. Почему-то для него было очень важно, чтобы с ней ничего не случилось.
— Я буду осторожна, — сказала Лара. — Обещаю.
Несколькими часами позже она сидела в «Боинге-737», летящем в Париж. Почти весь полет она проспала. Самолет прибыл в Париж посреди ночи, и она сняла номер в отеле аэропорта. Оттуда в первой половине дня в субботу отправилась в город.
Около часа ей понадобилось, чтобы добраться до стеклянной пирамиды Лувра и встать в очередь. Через два часа она вошла в музей.
Еще некоторое время она потратила на то, чтобы найти зал.
Точнее говоря, картину. «Турецкая баня» Энгра. При последней встрече Энтони Нангала на удивление много рассказал об этой картине и художнике. Только поэтому она о ней вспомнила.
Встретимся завтра в 16 ч. перед турецкой баней, там же, где в последний раз.
Она бросила взгляд на наручные часы. 15.33. Еще почти полчаса. Она решила использовать время, чтобы немного осмотреться. Правда, ее мало интересовали живопись и скульптура, а больше посетители музея. Но ни Энтони Нангалы, ни кого-либо другого, кто мог показаться ей подозрительным, она не обнаружила.
Около четырех она вернулась к назначенному месту встречи. Заняла место перед картиной Энгра и принялась ее рассматривать, как будто что-то понимала в искусстве. Прошли четверть часа, а Энтони Нангала так и не появился. Лару охватило недоброе предчувствие.
Размышляя над тем, что ей теперь делать, она почувствовала легкое прикосновение к плечу. Повернулась и увидела незнакомую женщину в платке. Незнакомка была арабского происхождения, моложе Лары на два-три года и необычно бледна.
— Извините, пожалуйста, вы — Лара Мозени?
Лара кивнула. Тогда бледная женщина представилась как Рейхан Абдалла. И рассказала историю, от которой у Лары мурашки побежали по спине.
Матс Леклерк считал, что заниматься слежкой за персоналом — ниже его достоинства. Однако в этом случае он сделал исключение, так как проект Гольдмана имел высший приоритет. Если окажется, что Рейхан Абдалла допустила утечку информации, он заставит ее навсегда замолчать.