Дождь лил уже вовсю, на улице стало почти темно, время было уже половина восьмого. Охранники смотрели в окно, а точнее в зеркало, прикрепленное за окном так, чтобы было видно сразу весь поезд. В очередной раз сверкнула молния, за ней ещё одна, ещё и ещё и каждая была всё ярче предыдущей.
— Ух щас бахнет, — сказал один из охранников и прищурился, словно ожидал удара в голову.
Гром бахнул где-то впереди — на пятнадцать секунд тишина, а затем второй раз, да так сильно, что даже поезд тряхнуло.
— Я же говорил.
— Знаешь, Дэвид, ты мне напоминаешь ребенка, который бегает по травке, задирает голову кверху и радуется дождю. У тебя что проблем больше нету.
— А тебе что?
— Да ничего, я не потерплю ребячества.
— У тебя какие-то проблемы? — они начали повышать голос друг на друга. Но третий их прервал.
— Эй, мужики, вот сейчас вы оба выглядите как дети. Так хоть он один был ребенок, а так вы оба одинаковые.
На самом деле второй «гром» был не «гром» — это человек-робот пробил крышу в вагоне и проник в помещение с Питером. Он подошел к нему, поднял его неподвижное тело и прислонился своим лбом вплотную к его виску, закрыл глаза, тряхнул телом Питера словно тряпкой и тот тут же встал на ноги. Ловко он пробудил Питера, но на то он и был — робот.
— Что это было, — спросил Питер, часто моргая глазами, словно у него была бессонная ночь.
— Увозят тебя братан, увозят, в колонию другую перевозят, во Флориду.
— Это я знаю, как я оказался здесь.
— Я тебя понимаю — последнее что ты помнишь это то, что ты лежишь в камере. Тебя накачали снотворным, дали две капсулы и ты должен спать почти сутки.
— Это ты устроил.
Человек в маске поднял голову кверху — в дыре в потолке мелькали облака.
— Да, это я. Ты сейчас отправишься со мной, иначе сюда прибегут все десять охранников. Нам с ними справиться не проблема, но тем не менее лишние трупы ни к чему.
— Да я не про дыру, я про сон.
— А тебе понравилось?
В двери со стороны последнего вагона послышался звук вставляемого ключа. Видимо охранники услышали голоса.
Когда четверо охранников зашли в вагон, Питер безмятежно лежал на полу и постанывал.
— Тебе показалось, — сказал один.
— Я тебе клянусь, я слышал голоса. И в частности голос вот этого придурка. — И он показал на Питера.
— Ну ладно, подойдем, посмотрим.
Они все вчетвером подошли к Питеру. Тут дверь в вагоне со стороны последнего вагона захлопнулась. И сама собой закрылась на три замка.
— Какого хрена, — четверо подлетели к двери. Они начали её открывать и тут один из них обернулся. Но посреди вагона, на том месте, где две секунды назад они проходили, стоял высокий человек в военной одежде и с спецназовской маской на лице, в которой виделись только его глаза.
Человек медленно шел к обернувшемуся, схватил его за шею и с силой придавил к стене.
— Молчи, и может быть, я оставлю вас в живых.
Один из тех, что стоял сзади, стукнул человека по голове. Но он явно не почувствовал, потому как даже не обернулся. Но прижатый к стене завопил изо всех сил: «На помощь».
— Я тебя предупреждал.
И он поднял свою левую руку, дернул ею и вместо кисти на руке у него появился огромный крюк, словно слесарная выдерга со сверкающим белым наконечником, безупречно наточенным. Он с размаха провел крюком от правого плеча, до левого бедра, одним движением разорвав и униформу и рубашку и майку и кожу. Тот рухнул как подкошенный. Медленно повернулся к тому, который его ударил и разрезал также. Двое стоявших у двери вытащили пистолеты и начали стрелять. Человек медленно шел к охранникам, не обращая внимания на пули. Остановился перед стреляющим, словно ожидая, когда же у его «Смит-Вессона» наконец-то закончится магазин. Когда же все пятнадцать пуль были выпущены, охранник начал кричать.