— За сколько? — спросил Питер.
— Не понял.
— Я спрашиваю — За сколько этот Тед заказал моё похищение.
— Добавлю, что он приказал достать тебя живым. За 500 000 долларов.
— Ни хрена себе!
— Круто да?! Но после того как в тюрьме стали пропадать его люди, Топор поднял цену до 600 000 долларов. Тед же, видя, что живым тебя не взять, предложил, чтобы они принесли твою голову и предложил цену 400 000 долларов. Вот такая заварушка вышла. Топор и Тед не поладили и разорвали сделку. Теперь Топор скорее всего захочет убить Теда, чтобы забрать его деньги, потому как это в его стиле, да и кроме того он убивал всех, кто разрывал с ним сделки, из-за того, что те запросто могли «стукнуть» в полицию. И не дай бог, чтобы Топор заодно не прибил и твоего сына.
— Никогда! — вскрикнул Питер.
— Согласен.
— Нам нужно достать его.
— Кого? У меня бы на твоём месте глаза разбежались, что делать: убить Топора, убить Теда или же вытащить ребенка и не позволить Теду опекать его. Что бы ты выбрал?
— Скорее всего все три.
— А нет дружок, — покачал головой Халк. — Так дело не пойдет. Это раньше ты мог убивать налево и направо, заливая реками крови все подряд. Теперь ты работаешь на меня и трупов мы будем избегать любым путем.
— Я работаю на себя. Отвали. — рявкнул Питер.
— Да ради бога, только радуйся, если без моей помощи сможешь просидеть здесь больше часа. И потом, никуда ты от меня не денешься, я говорил и повторяю снова. Я найду тебя хоть где.
— Послушай, чего тебе надо от меня?
— А это ты узнаешь совсем скоро. Короче, через час отряд будет уже здесь, нужно приготовить все необходимое.
— Например.
— Например приготовить укрытие, ты занимайся всем, что касается убежищ и укрытий. Я же достану оружие.
— Где же это ты его достанешь?
— Телепортация! — опять крикнул радостно он, словно впервые открыл в себе это. — Телепортация! — повторил он и исчез, оставив небольшой голубоватый оттенок в воздухе, который испарился через пять-семь секунд.
— Твою мать! — прошипел Питер. — Лучше б я в тюряге сидел!
Он был прав на все сто.
— 3-
Бойцы Севера всё приготовили заранее. Их было человек восемьдесят. Они «забили» стрелку с Шаманом, но знали, что вместо Шамана придет его помощник — Топор. А значит почти 100 человек. Они выбрали место довольно скрытое от посторонних глаз — какое-то мрачное, находящееся где-то под мостом. За этим местом наблюдали 3 снайпера, приставленные Севером на всякий случай. Но он ясно им сказал: «Стрелять только при крайней необходимости!». Ведь на то это и «стрелка», а не ПЕРЕстрелка, такие разборки происходят без стрельбы и без крови. Потому что тот, кто придет с оружием — считался полным трусом и в общаке ему делать нечего. Сам Север на стрелку являлся первым и когда Шаман, или кто-то другой приходил — Север как правило уже ждал их. Как бы то ни было, Север решил пойти не совсем верным, а точнее честным путем и поставить дополнительных людей на огневом прикрытии зная, что всякий уважающий себя спецназовец, идя на операцию обязательно имел такое прикрытие, а Север был из таких. Он десять прослужил на охране страны — был главным по 12 отделу захвата, не раз участвовал в рискованных операциях. Трижды его ранили, после этого он подался в общак, мгновенно снискав себе славу не совсем честного, но жестокого и всегда добивающегося своей цели человека, на счету у которого было около сотни людей. Сам он выглядел соответствующе — в черных кожаных штанах, темной рубашке и модной по этим временам черной кожаной куртке. Его свирепое лицо сразу выдавало в нем если не бойца спецназа, то матерого бандита — точно. Его накачанные мускулы было видно даже сквозь рубашку и куртку. Он был предусмотрителен, и потому всегда имел при себе не очень длинный нож за поясом, сантиметров 8 и юбилейный револьвер, подаренный ещё когда он служил в рядах защитников порядка, до спецназа.
— Их придет наверняка человек сто, — говорил он своим бойцам, — многие пострадают, я вам говорю, и с нашей и с его стороны. Как бы это ни было печально, но больше с нашей. Я этого ублюдка знаю, они устроят здесь такую поножовщину, что вам и не снилось.
— А как же насчет того, что с оружием нельзя? — спросил один из его людей, явно не очень часто бывавший на «стрелках».