– Полный песец… – обалдело прокомментировал Васин услышанное и стал вспоминать, есть у меня дома коньяк или нет?
А тем временем замминистра, видя мой задумчивый и ошарашенный вид, вероятно, подумав, что вновь убил меня наповал, приведя такого мифического авторитета в пример (а ведь это была правда – почти убил), довольный собой хмыкнул и продолжил:
– Так вот, для того чтобы выявить лучших из лучших, Министерство культуры решило провести конкурс среди известных и заслуженных режиссёров страны.
– Если требуется моё разрешение, то я не против. Проводите, – всемилостивейшее соизволил безусый юнец.
– Мне не до шуток. Слушай внимательно, – нахмурился собеседник. – Так вот, ты обязательно должен этот конкурс выиграть или хотя бы войти в тройку победителей! Понимаешь? Обязательно! И тогда тебе будет дан зелёный свет!
– Я получу свою киностудию?
– Нет. Ты получишь свой павильон. Но поверь, это не мало.
– Не уверен, – поморщился Великий.
– А зря… Если выиграешь, то получишь не только павильон и своё отделение студии, но и многое другое. Все твои заявки будут рассматриваться в первую очередь, и на все на них будет даватьсяположительный ответ, если, разумеется, они не будут нарушать уголовный кодекс и соответствовать высоким требованиям советского кинематографа, – огорошил меня Мячиков окончанием своего спича.
«Знать бы ещё, что это значит?» – подумал я, а вслух спросил: – И в чём будет заключаться конкурс?
– Саша, ты пойми, я не имею права сейчас рассказывать о каких-либо условиях. Пока это секрет. Это вынужденная мера и она необходима, чтобы никто из принимающих в конкурсе участников не получил преимущества.
– Не хотите говорить, и не надо. Не утруждайте себя рассказом о тайне века, – хмыкнул я и добавил, зевнув: – Короче говоря, передайте там, кому следует, что я отказываюсь. И всего делов…
– То есть как? – удивился тот.
– Да, просто – отказываюсь и всё. В деревню лучше съезжу, ото всех этих забот, что на меня свалились, отдохну. Дров бабушке наколю…
– А ну немедленно прекрати шантажировать! – повысил голос Мячиков. – Ишь выискался – шантажист малолетний! Тебе сказали, будешь участвовать! Значит будешь!
– Но мне ещё сказали, чтобы я не просто участвовал, а ещё и выиграл. А это уже другой коленкор – это более сложное дело, чем просто участвовать для галочки, – напомнил я, взял из тарелки, что стояла на столе яблоко и, протянув его замминистра, предложил: – Хотите?
– Не хочу. Не надо, – поморщился тот, почесал подбородок и, вздохнув, произнёс: – Ладно слушай, шантажист. Слушай и мотай на ус. Я, как ты понимаешь, несу за тебя ответственность, поэтому тоже заинтересован, чтобы ты попал в тройку лидеров, – увидев, что я – внимание, вновь вздохнул и продолжил: – В общем, всё как всегда одновременно легко и сложно…
Глава 5
2 января 1978 года. Понедельник
Москва
Саша
Проснулся, как всегда, под мерзкую телефонную трель.
Дел никаких у меня сегодня, на первую половину дня, не было, поэтому к звонку в шесть утра я отнёсся крайне негативно.
Сморщившись, встал с кровати и, подойдя к тумбочке с презренным аппаратом, снял трубку. Оказалось, что тишину зимнего утра решил-таки нарушить сам второй заместитель министра культуры СССР товарищ Мячиков. Звонил же он мне для того, чтобы напомнить, что важное совещание в Министерстве культуры будет происходить послезавтра – четвёртого января, и что моя явка на него строго обязательна!
– Скажите, а зачем Вы мне сейчас-то звоните, если прибыть на это совещание мне предлагается не сегодня? – казалось бы, задал я логичный вопрос.
– А потому, Васин, что от тебя можно чего угодно ожидать. Вот и напоминаю тебе пока ты дома. Быть в Минкульт в 14:00. Вопросы есть? – пробарабанил тот и, не дав даже ответить, закончил разговор: – Тогда всё. До завтра.
– Жесть, – пробурчал я, зевнув.
Постояв с пару секунд, после не долгих раздумий, решил продолжить прерванный сон и поспать ещё часик. Однако, по всемирному закону подлости, этого мне, разумеется, сделать не дали. Как только прилёг, проклятый телефон вновь затрезвонил, как бешенный.
– Выкину тебя нахрен или в металлолом сдам, невзирая на то, что металла в тебе с гулькин хрен, – поднимаясь с кровати, пообещал я и, сняв трубку, произнёс традиционное: – Алло! Иоан Васиинов у аппарата.