Он только что сделал свой первый глоток, когда дверь открылась. “Я дома!” Позвонил Джонатан.
“Мы на кухне”, - сказал Йигер.
Джонатан поспешил войти. В восемнадцать лет он везде спешил. “Я голоден”, - сказал он и добавил выразительный кашель.
“Сделай себе сэндвич”, - сухо сказала Барбара. “Я твоя мать, а не официантка, даже если тебе трудно это запомнить”.
“Мама, вынь свой язык из банки с имбирем. Я так и сделаю”, - сказал Джонатан на сленге, который ничего бы не значил до появления ящериц. На нем были только шорты, которые очень подходили к его загорелой шкуре. Поперек этой шкуры были яркие полосы и узоры, нанесенные краской в стиле ящериц.
“Ты повысил себя”, - заметил Сэм. “На прошлой неделе ты был водителем "лендкрузера", но теперь ты командир пехотной группы малого подразделения - лейтенант, более или менее”.
Джонатан замер с наполовину приготовленным сэндвичем с салями. “Старая схема изнашивалась”, - ответил он, пожав плечами. “Краски, которые вы можете купить, далеко не так хороши, как те, что Ящерицы...”
“Почти так хорошо”, - вмешалась его мать, точная, как обычно.
“Значит, почти так же хорош”, - сказал Джонатан и снова пожал плечами. “Это не так, и поэтому я смыл их и надел этот новый комплект. Мне он нравится больше, я думаю - ярче”.
“Хорошо”. Сэм тоже пожал плечами. Люди возраста его сына воспринимали ящериц как должное, чего он никогда не мог. Молодежь не знала, каким был мир до прихода флота завоевателей. Им тоже было все равно, и они смеялись над старшими за то, что они испытывали ностальгию по этому поводу. Вспоминая свою молодость, Сэм изо всех сил старался быть терпеливым. Это не всегда было легко. Прежде чем он смог остановить себя, он спросил: “Тебе действительно нужно было побрить голову?”
Это задело за живое там, где разговоры о раскраске тела не задели. Джонатан повернулся, проведя рукой по гладкому и блестящему куполу своего черепа. “Почему я не должен?” - спросил он, и в его голосе зазвучали сердитые нотки. “В наши дни это самое модное занятие”.
Наряду с раскраской для тела, это делало людей максимально похожими на ящериц. "Жарко" было термином одобрения, потому что ящерицам нравилось тепло. Ящерицам тоже нравился имбирь, но это была совсем другая история.
Сэм провел рукой по собственным редеющим волосам. “Я облысею, хочу я того или нет, но я этого не делаю. Наверное, мне трудно понять, почему кто-то, у кого есть волосы, хотел бы их полностью отрезать ”.
“Жарко”, - повторил Джонатан, как будто это все объясняло. Для него, без сомнения, так и было. Его голос немного утратил воинственные нотки, когда он понял, что его отец не настаивал на том, чтобы он отрастил волосы, а только говорил об этом. Когда он не чувствовал, что ему бросают вызов, он мог быть достаточно рациональным.
Он откусил огромный кусок от своего сэндвича. Он был на три или четыре дюйма выше Сэма - больше шести футов, а не меньше, - и шире в плечах. Судя по тому, как он ел, его рост должен был составлять одиннадцать футов, а ширина - семь футов.
Его второй кусок был еще больше первого. Он все еще жевал, когда зазвонил телефон. “Это, должно быть, Карен!” - сказал он с набитым ртом и умчался прочь.
Барбара и Сэм обменялись взглядами, в которых смешались веселье и тревога. “В мое время девочки так не называли мальчиков”, - сказала Барбара. “В мое время девочки тоже не брили головы. Давай, называй меня старпером”.
“Ты моя старперша”, - нежно сказал Сэм. Он обнял ее за талию и быстро поцеловал.
“Лучше бы я была такой”, - сказала Барбара. “Я тоже рада, что я такая, потому что сейчас так много отвлекающих факторов. В мое время, даже если бы существовала краска для тела, девочки не носили бы ее так тщательно, как мальчики, а если бы и носили, их бы арестовали за непристойное обнажение ”.
“Все не так, как было раньше”, - допустил Сэм. Его глаза блеснули. “Хотя я мог бы назвать это изменением к лучшему”.
Барбара ткнула его локтем в ребра. “Конечно, ты мог бы. Однако это не значит, что я должна соглашаться с тобой. И” - она понизила голос, чтобы Джонатан не услышал - “Я рада, что Карен не одна из тех, кто это делает”.
“Ну, я тоже”, - сказал Сэм, хотя и со вздохом, за который заработал еще один тычок локтем. “Джонатан и его приятели гораздо больше привыкли к коже, чем я. Я бы вытаращился как дурак, если бы она подошла одетая - или не одетая - таким образом ”.