- Есть, - согласился я - а у вас есть профессиональный медик, который сможет правильно сделать инъекцию? В принципе, мог бы и я, но лучше, если бы это все-таки, делал профессионал.
- У меня нет медика нужной квалификации, - ответил он - но я думаю, что за спасение вашей жизни вы согласитесь сделать мне инъекцию.
- Спасение жизни? О чем это вы? Я никого не просил меня спасать, и куда-то везти. Это все ваша инициатива.
Он вздохнул.
- Чего вы хотите?
- Денег. Безопасный проход куда-нибудь подальше отсюда. В идеале - еще и убежища, пока я не смогу переждать первую волну моих поисков. И, конечно, еды. За это я передам вам все лекарства что имею, и научу ими пользоваться.
Он покачал головой.
- Вы либо безумно храбры, либо безумно глупы. Впрочем, часто это одно и тоже. Скажите, неужели такой профессионал как вы, не додумался избавиться от вживленного в руку кредитного чипа, который, вдобавок, является еще и маячком?
С этими словами он протянул мне нож, который я, мысленно костеря себя на чем свет стоит, взял в руку и принялся вспарывать ладонь.
Хорошо еще, что чип был старый и сидел неглубоко. Через пару дней, если мне удастся их прожить, от надреза и следа не останется, но вот болеть все это время будет жутко. Знаю я уже эту особенность всех мелких порезов.
Когда я положил чип в его открытую ладонь, он жестом подозвал одного из бойцов, и сказал ему:
- Накорми им крыс. Пусть безы полазят по канализации.
Боец коротко хохотнул, и испарился, унося то, что во мне сидело столько лет.
- Есть у вас еще импланты? Впрочем, неважно, все равно мы просветим вас на рентгене. Пара моих мастеров собрали аппарат по старым чертежам.
- Но они же вредны! - попытался возмутиться я, а он усмехнулся в ответ.
- От такой дозы облучения с вами ничего не произойдет. К тому же, это залог того, что вы избежите нежелательных встреч, и мы будем уверены, что госбезопасность не будет слишком интересоваться нашим домом. Мы разумные люди, и неприятности нам ни к чему. А сейчас - пойдемте в дом.
Он сам вошел в двери, ничем не выдавая своей боли.
"Эстакор" был самой последней разработкой "Эм Пи Индастриз", и был не вполне препаратом. То есть, он включал в свой состав и анестетик, и антибиотик, но основой его были крошечные наниты. Результат его введения действительно ошеломлял, хотя мучился человек от него безумно, и никакие анестетики не могли эту боль заглушить.
По сути, наниты организовывали что-то вроде миниатюрной фабрики по стимуляции клеточной регенерации, и, помимо этого, отсекали те ткани которые были повреждены. Честно говоря, это было единственное средство, которое действительно полностью избавляло от рака, и помогало восстановить даже повреждения мозга, хотя при таких повреждениях человек мог до того потерять ряд его функций, которым организму вновь приходилось учиться.
Я лично видел, как после введения "Эстакора", нога человека, сгоревшая до кости, спустя несколько месяцев была такой, как будто и не побывала в огне.
Еще одним моментом "Эстакора" было то, что наниты составляли полный перечень поврежденных тканей в человеческом организме, и после ликвидации всех повреждений попавших в перечень - самостоятельно выводились из него.
Эта одноразовая панацея, созданная для того, чтобы единократно привести тело в норму, стоила столько же, сколько и новенький "Фолс", а значит была доступна только богачам, и специальным работникам, вроде меня, которым было дешевле дать ампулу, чем обучать нового такого же.
По воле случая я сумел разжиться еще одной ампулой. То есть, проще говоря, я ее стащил. Прямо со стола одного из коновалов базы. Мне тогда устроили полный личный досмотр, но никто не додумался заглянуть туда, где она была спрятана.
Нет, не просите меня рассказать, где я ее прятал, это мой маленький секрет.
- Что у вас? - поинтересовался я, когда мы остались одни.
- Рак. Последняя стадия. Поражение больше чем трети организма. Он поможет?
- Поможет. Если вообще что-то может помочь - то именно он. Но будет больно. Очень больно.
Фаррен слабо улыбнулся.
- Мне больно даже дышать. Мои люди понятия не имеют о том, что со мной. А я не могу сейчас умереть. Просто не могу. Может чуть позже...
- Говорите это смерти почаще, и может быть она вам поверит.
Он тяжело оперся на стену.
- А вам не жалко? Продавать его?
- Жалко. Но я запросил большую цену. Если вы все обеспечите - то я сделаю свою часть.
На улице раздался какой-то шум, зазвучали голоса, затопали сапоги, и через несколько секунд в дверь забарабанили.
Я помог Фаррену принять ту же позу, что была у него при разговоре со мной, и он открыл дверь.
За дверью стоял один из бойцов.
- Фаррен, к нам проникли! Мы не знаем как, и этот звереныш еще и...
Я увидел девчушку, которую защитил от Колечника. Ее тащили к крыльцу, а она отчаянно отбивалась и кусалась, но что могла эта кроха против двух сильных мужиков?
Рассмеявшись, я повернулся к Фаррену.
- Это моя провожатая по Амстердаму. Видимо, решила, что ее работа еще не закончена, пока я здесь.
Он рассмотрел девочку, и тихо произнес.
- Отпустите ее. И накормите. Это же ребенок, в конце концов, а мы - не звери.
- Но она проникла...
Король наклонился к девочке, и ласково спросил:
- Ты здесь из-за Брайана? С ним все в порядке. Тебя не будут обижать и покормят, если ты обещаешь, что не будешь шалить и мешать.
После этого он повернулся к одному из своих бойцов.
- Дайте ей мяса. И не соевого, а настоящего. Ребенок, наверняка, никогда такого не ел. И позаботьтесь о ней. Она просто маленькая девочка, а не лазутчик. Приготовьте транспорт для Русакова, и оповестите наших людей, чтобы где бы он ни появился, его ждал приют и убежище. И соберите еды ему в дорогу. Настоящей еды.
Он хотел, было, закрыть дверь, но шустрая мелочь успела проскочить в дом, и спряталась, вжимаясь в мою ногу так, как будто я был ее единственной защитой.
Это было... странно. Приятно, и вызывало удивление. Проклятье, у меня даже нет слов, чтобы описать то, что я чувствовал.
Фаррен закрыл дверь, и посмотрел на нас.
- Это больше, чем просто ваша провожатая. Вы явно сделали для нее что-то, что она пошла ради того, чтобы быть с вами на невероятный риск. Что-то, что запало ей в душу. Могу я поинтересоваться, что именно?
Я пожал плечами.
- Защитил от Колечника. Одного типа, на улицах.
Фаррен поморщился.
- Знаю я это животное. Редкостный имбецил.
Он перевел взгляд на девочку, а потом на меня.
- Я думаю, что вы понимаете, но теперь она - ваша ответственность. Честно говоря, я вам завидую. Мне Бог не дал детей.
Я стоял, разинув рот, и не зная, что сказать.
Все религии были искоренены уже давно, после бомбардировки Ватикана, и сейчас мало кто помнил даже о том, какие направления религий в мире имели место, не говоря уже о том, чтобы верить в кого-то, но этот человек... Он верил.
На моей памяти никто не поминал Бога.
Однако смысл того, что он сказал, оставался скрытым от меня, видимо ввиду разного мировосприятия.
- Извините, - прокашлялся я - но вы не могли бы разъяснить?
Он оперся на мою руку и двинулся вперед по коридору.
- Извольте. Вы спасли этой девочке жизнь. Теперь - она принадлежит вам, и вы отвечаете за то, какой она будет. И за то, каким человеком она вырастет.
- Отвечаю? Перед кем?
- Перед тем же, перед кем отвечали, когда помогли ей. Вообще-то, это странно слышать от вас. Раз уж вы спасли ее.
- Я не понимаю, причем здесь ее спасение! И я ни перед кем не отвечал тогда.
- Вам теперь держать ответ перед собой, - тихо выдохнул он - но видимо вы только стали человеком, поэтому и не понимаете.