После целого часа кропотливой работы, Оскол отошел от императора, и с удовольствием уселся в удобное кресло:
— Вот и все, ваше величество. Вы здоровы.
— Вот так просто? — неуверенно садясь, спросил Читуний.
— Поверьте, то, что я сделал, не было простым занятием. Я проделал довольно таки сложную работу.
— Извините. Я не хотел вас обидеть. Но монахи…
— Забудьте про монахов. — Перебил Читуния Гартош. — Точнее, забудьте про них, как про своих лекарей, и думайте, что они теперь ваши противники. Можно даже сказать, враги. Они не простят вам то, что вы вырвались из под их власти. Правда, еще не полностью. Еще есть ваша семья.
— Не только семья, — пробормотал монарх. — Вся империя опутана их сетями.
— Это большая война, — смотря в глаза Читунию, сказал Гартош. — Готовы ли вы к ней?
Читуний надолго задумался, и носитель его понимал. От каги, конечно, хотелось бы избавиться, но те ведь не согласятся с новым порядком вещей, и наверняка затеют свару на всю империю, где исход будет неизвестен.
— Каги сильны, — наконец начал говорить император, — а у меня немного союзников, которые могли бы помочь, в борьбе с ними. — И он вопросительно посмотрел на носителя.
Гартош неопределенно хмыкнул:
— Я не против вам помочь, но надеяться вы должны в первую очередь на себя. Ведь я, рано или поздно уйду, и противостоять монахам вам придется самим.
— Я понимаю.
— А насчет союзников… Вам необходимо поднять престиж магии и магов. В первую очередь магов-лекарей. Тогда на своей земле вы на равных сможете бороться с засилием чужих магов. Ведь вдали от своих гор, каги не так сильны, как хотят казаться.
— Но церкви против.
— Попытайтесь найти общий язык со жрецами. Предложите, например, чтобы сами церкви взяли магов под свой контроль, и под своё крыло.
— А это идея, — оживился император.
— Но тогда они должны принять действенное участие в изгнании каги из Ригили. Ведь это, как я понимаю, и в их интересах тоже. Или они поддерживают тесные отношение с монахами?
— Как раз наоборот, у них довольно натянутые отношения.
— Вот и используйте это. Убедите старших жрецов, что они займут место, которое сейчас занимают каги.
— Это может вызвать излишнее возвышение церквей.
— Со своими церквями всегда легче справится или договорится, чем с сильным противником извне. Сколько у вас церквей?
— Три основных, и десяток поменьше.
— Отлично. Можно сыграть на противоречиях между ними. Давая больше полномочий, той или иной церкви, вы займете их борьбой между собой, а не посягательствами на власть императора.
Читуний взглянул на своего целителя с новым интересом:
— Сдаётся мне, что вы не простой лекарь. Сейчас вы больше похожи, на опытного политика.
— Я не только лекарь, — многозначительно улыбнулся Оскол. — Мне много чем приходилось заниматься. В том числе, и политикой.
Император молча смотрел на собеседника, ожидая продолжения, и оно последовало.
— Нам нужно поговорить без свидетелей, ваше величество.
Монарх раздумывал недолго, и уже не опасаясь лекаря, жестом отпустил охрану.
11
Решив не затягивать объяснение, Гартош снял с пальца Фатар, и протянул его Читунию.
— Вы узнаёте этот перстень?
Император покрутил его в пальцах, вернул носителю, и покачал головой:
— Нет. А должен?
Носитель не одевая атрат силы, так же взвесил его в ладони:
— Примерно год тому назад, этот перстень был выкраден из вашего фамильного склепа, что находится в Земле Мертвых.
Император чуть не задохнулся от удивления, и возмущения:
— Так это был ты? Ты осквернил последнее пристанище моих предков?!
— Я, — скромно ответил Гартош, и, оторвав взгляд от перстня, пристально посмотрел на собеседника.
Читуний откинулся на спинку кресла, и так же уставился на осквернителя могил, изредка бросая взгляды на перстень. Гартош понимал, какие мысли крутятся в голове императора — он оказался во власти этого проходимца лекаря, и вряд ли ему дадут позвать охрану.
— Прежде чем вы примете какое-то решение, я хотел бы, чтобы вы меня выслушали.
— А у меня есть выбор? — криво усмехнулся Читуний.
— Выбор есть всегда. Я, например, мог не рассказывать вам про перстень.
— Я так понимаю, попал ты ко мне, совсем не случайно?