15 июня они перешли в наступление. Решающий успех был одержан на участке 1-й дивизии, и помогли ей сами красные. Утром они перешли реку Маныч и стали теснить Донской пеший полк, но с подходом на помощь полуроты Инженерной роты и 1-й батареи полк перешел в контрнаступление и на его плечах переправился через реку, продолжая решительное преследование. Красные отходили на север, оставив направление на восток, на ст. Великокняжеская, не прикрытым. Туда поскакали конные группы и конные разведчики 1-й батареи и ворвались на станцию и в станицу.
Занятие Великокняжеской в тылу у красных, ведших еще бой южнее ее, по реке Маныч, заставило их начать поспешный отход по всему фронту. На станции ими было оставлено масса военного имущества и боевых припасов. Отошли они далеко на север.
16—18 июня все главные силы армии сосредоточивались в районе станции Торговая. У Великокняжеской остались одни донцы, в их числе пехотный и конный полки, которые входили в 1-ю дивизию. Полковник Кутепов теперь командовал лишь отрядом из Кубанского стрелкового полка, Инженерной роты, 1-й батареи и Отдельной конной сотни. В эти дни возникшая было серьезная опасность глубокому тылу армии – у станицы Егорлыкской была устранена частями генерала Покровского и пласт. батальонами, с помощью переброшенного туда по железной дороге Корниловского ударного полка[41].
19—24 июня армия перешла в наступление вдоль железной дороги в направлении на станцию Тихорецкая, по территории Ставропольской губернии и за эти дни с сильными боями продвинулась на 80—90 верст.
Отряд полковника Кутепова наступал в 25 верстах восточнее железной дороги вместе с конной дивизией, уничтожая и рассеивая большие силы красных. Он прошел села: Сандата, Ивановское, Красная Поляна, Рассыпное и, приблизившись к железной дороге, с 3-й дивизией взял село Белая Глина.
Отличные действия 1-й батареи полковника Миончинского вызвали восторг пехоты и высокую оценку полковника Кутепова. Она не была только механизмом, выпускающим снаряды, базируясь на трех точках: позиция (не важно где), наблюдательный пункт и цель (не важно какая). Она живой организм в бою, всегда в полном контакте с пехотой: в ее цепях, бьющей по целям, важным для каждого момента боя, маневрирующий и даже – атакующий своими конными разведчиками. Батарея брала сотни пленных.
25 июня армия, наконец, вступила в Кубанскую область. Конная дивизия с отрядом полковника Кутепова, которому были приданы два бронеавтомобиля, обошли правый фланг противника и взяли – Кубанский полк – станицу Новопокровскую, а конница – ст. Ея. В станице был взят испортившийся броневик красных – «Черный ворон», после ремонта вставший в ряды армии под названием «Генерал Марков», как пожелали назвать его кубанские стрелки.
Добровольческая армия была теперь в 45 верстах от станции Тихорецкая; более чем ста – от ст. Торговая и в 50 верстах к югу от станицы Егорлыкской. Она угрожала тылу Батайской группы красных, но и сама находилась под угрозой охвата ею справа в свой тыл, т. к. силы армии, стоявшие от главных ее сил до станицы Егорлыкской, были незначительны. И эта угроза стала реальной: красные перешли в наступление, и не только на участке армии, но и правее – на участок донцов. Их наступление на станицу Кагальницкую грозило перерывом главного пути связи армии с Новочеркасском через станицу Манычскую. Чтобы устранить угрозу, из Новочеркасска выступили на фронт 1-й Офицерский генерала Маркова и 1-й Конный Офицерский полки. 25 июня полк генерала Маркова уже был в бою и одержал успех у станицы Кагальницкой. Части генерала Покровского и другой отряд армии сдержали красных на своих участках.
В районе ст. Ея армия простояла более или менее спокойно до 30 июня. Она произвела перегруппировку своих частей: 1-я и 2-я дивизии поменялись своими местами – 1-я, отряд полковника Кутепова, перешла с левого фланга на правый; 2-я – на место 1-й. 3-я дивизия оставалась в центре. На правый фланг армии перешла и Конная дивизия.
22 июня полку было объявлено о выступлении на следующий день. К этому времени силы полка достигли внушительных размеров: в 1-м и 2-м батальонах в ротах до 150 штыков, в 3-м – до 250. Много пулеметов. Слабые места: почти полное отсутствие пулеметных двуколок или тачанок, а в хозяйственной части не хватало походных кухонь, лошадей, повозок. «Добудем у красных» – было решение.
В офицерских ротах возник серьезный вопрос: кому быть хозяйственными чинами – кашеварами, конюхами, артельщиками? Кому быть санитарами? Но нашлись офицеры, охотно согласившиеся на эти должности. Они стали «героями дня». Утвердился принцип: на каком бы посту Добровольческой армии ни служил офицер, он выполняет в равной степени свой долг со всеми остальными. Санитарами согласились стать сверхштатные штаб-офицеры или же были назначены, хотя и временно, вопреки их желанию, бывшие в ротах добровольцы – зауряд-врачи.
41
Корниловский ударный полк был создан приказом по 8-й армии (ген. Л.Г. Корнилова) 19 мая 1917 г. из добровольцев как 1-й Ударный отряд, 1 августа преобразован в полк (4 батальона). В августе 1917 г. переименован в Славянский ударный полк и включен в состав Чехословацкого корпуса. Принимал участие в октябрьских боях с большевиками в Киеве. После захвата власти большевиками чины полка группами пробрались в Добровольческую армию. Основной эшелон полка прибыл в Новочеркасск 19 декабря 1917 г., а к 1 января 1918 г. собралось 50 офицеров и до 500 солдат. На таганрогском направлении сражалась сводная рота полка (128 штыков при 4 пулеметах), 30 января 1918 г. смененная офицерской ротой (120 человек). 11—13 февраля 1918 г. в ст. Ольгинской при реорганизации Добровольческой армии в начале 1-го Кубанского похода в полк были влиты Георгиевская рота и Офицерский отряд полковника Симановского. При выступлении насчитывал 1220 человек (в т. ч. 100 человек Георгиевской роты), треть его составляли офицеры. С середины марта 1918 г. входил в состав 2-й бригады, с начала июня 1918 г. 2-й пехотной дивизии, с которой участвовал во 2-м Кубанском походе. С 16 января 1919 г. входил в состав 1-й пехотной дивизии. На 1 января 1919 г. насчитывал 1500 человек, в сентябре 1919 г. 2900 при 120 пулеметах (3 батальона, офицерская рота, команда разведчиков и эскадрон связи). На 5 октября 1919 г. имел 945 штыков при 26 пулеметах. С 12 июля 1919 г. 1-й Корниловский ударный полк; с формированием 14 октября 1919 г. Корниловской дивизии вошел в нее тем же номером.
Нес большие потери. Оборона Ростова в феврале 1918 г. стоила полку 100 человек. Из 18 человек командного состава (до командиров рот), вышедших в 1-й Кубанский поход, за войну погибло 13. В начале штурма Екатеринодара полк имел 1000 штыков и пополнился во время боя 650 человек кубанцев, после штурма осталось 67 (потери в 1583 человека). Всего за поход он потерял 2229 человек (теряя в отдельных боях от 6 до 60 человек), в двух наиболее крупных под Кореновской и переходе через р. Белую 150 и 200. За 2-й Кубанский поход полк трижды сменил состав, с начала его до 1 ноября 1918 г. он потерял 2693 человека. В первом же бою под Ставрополем потерял до 400 человек, к 1 ноября осталось 220 человек, а через несколько дней 117. С 1 января по 1 мая 1919 г. в 57 боях в Донбассе полк также переменил полностью три состава: при средней численности в 1200 человек убыло 3303, в т. ч. 12 командиров батальонов (2-й батальон потерял 6 и остальные по 3), 63 командира рот (3-я – 9, 9-я – 8, 1-я —7, 6-я – 6, 8-я, 11-я и 12-я по 5, 5-я и 10-я по 4, 2-я и 4-я по 3) и 683 офицера, служивших в качестве рядовых. В Орловско-Кромском сражении потерял 750 человек. 31 июля 1920 г. в бою за Куркулак 61 офицера и 130 солдат – четверть состава. В конце августа, после Каховской операции, в полку осталось 107 человек.
Для чинов корниловских частей установлен серебряный штампованный жетон (копия голубой нарукавной нашивки, носившейся на левом рукаве у плеча) формы гербового щита, в середине которого череп со скрещенными костями, над ним дуговая надпись «корниловцы», внизу скрещенные мечи рукоятью вниз, между рукоятями пылающая граната и ниже даты «1917—18». Нагрудный знак представлял собой черный равносторонний крест с белой каймой, наложенный на серебряный терновый венец, под которым серебряный с золотой рукоятью меч (слева снизу-вверх, рукоятью вниз), в центре голубой щит, подобный жетону, но мечи опущены вниз и дата отсутствует (все изображения золоченые).
Командиры: полк. М.О. Неженцев (до 31 марта 1918), полк. А.П. Кутепов (31 марта – 12 июня 1918), полк. В.И. Индейкин (12 июня – 31 октября 1918), полк. Н.В. Скоблин (31 октября 1918 г. – лето 1919), полк. М.А. Пешня (лето – 14 октября 1919), полк. К.П. Гордиенко (с 14 октября 1919), шт.-капитан (подполк.) В.В. Челядинов (врид, январь—август 1920), пор. (кап.) М. Дашкевич (врид, январь, февраль, июль – 21 августа 1920), шт.-капитан (подполк.) Д. Ширковский (врио, февраль 1920). Командиры батальонов: полк. Булюбаш, полк. Мухин (убит), ес. Кисель, полк. Шкуратов, полк. Ильин, кап. Морозов (убит), полк. Молодкин, пор. Федоров. Командиры рот и команд: подпор. Андреев (убит), шт.-капитан Заремба, кап. Миляшкевич (убит), шт.-капитан кн. Чичуа (убит), кап. Минервин (убит), кап. Пиотровский (убит), шт.-капитан Томашевский (убит), шт.-капитан Петров (убит), пор. Салбиев (убит), кап. Лызлов (убит), шт.-капитан Мымыкин (убит), ес. Милеев, пор. Дашкевич, пор. Потло, кап. Сапега, кап. Франц, кап. Трошин, пор. Бурьян, подпор. Пинский, кап. Натус (убит), пор. Редько и др.