Он прислонился к колонне и уставился на фонтан. Я сомневался в том, что он видит воду.
— Говорят, сам Асканнон решил, что эти двое не должны выступать с легионом.
— Как звали эту влюблённую пару? — тихо спросил я.
— Никто больше не знает. Второй калиф удалил все имена из архивов. Баллады называют её Дочерью Воды, потому что говорят, что она могла найти воду, а его Столпом Чести, потому что он никогда не нарушал своего слова. Но есть два свитка, на которых имена не удалили. Одни из них — это свиток жалования Второго легиона, другой — это подлинный контракт с Аскиром. Если легенды верны, тогда Асканнон самолично внёс эти имена, потому что они должны были править Бессарином. Вы видите, почему баллады переплетаются вокруг этой влюблённой пары. Говорят, что всё было бы иначе, если бы приказ о том, что оба должны остаться здесь, вовремя достиг легиона.
Некоторое время мы только слушали плеск воды.
— Откуда вы всё это знаете? — наконец спросил я.
Деликатный молодой человек улыбнулся.
— Я чаще хранитель историй, чем страж ночи. И как теперь заметил — это мне больше подходит.
— Второй легион, — спроси тихо Варош. — Многие ли из солдат были родом отсюда?
— Вы не знаете? Каждый легион состоял из равного количества жителей всех провинций. Это всё ещё так и в наши дни, для того, чтобы легион ни принимал ни чью сторону.
— Сто сорок человек из Бессарина, — подсчитал Варош.
— Нет. Сто двадцать пять. В последние годы империи легионы были сокращены до тысячи человек.
— Тогда должно быть восемь провинций, — заметила Наталия.
— Семь королевств и имперский город составляют восемь. Откуда вы, если не знаете этого?
— Из далека, — ответил я. — Значит во Втором легионе была ещё только тысяча воинов. Сколько человек было в полном легионе раньше?
— По тысячи из каждой провинции и имперского города.
Восемь тысяч человек. С обозом и телегами со снабжением более двенадцати тысяч.
Варош подавился.
— Город из стали, — тихо произнёс он.
— Да, — подтвердил Фаизаль. — Это определение как раз подходит, — он поднял на меня взгляд. — На площади Дали находится библиотека. Там вы сможете найти записи об истории Бессарина. Они доступны не для всех, но если пожелаете, для вас они будут открыты.
— Я уверен, что мы вернёмся к вашему предложению, — сказал я.
Позже я позволил Армину помочь мне снять кольчугу. Мы находились в комнате наслаждения, потому что это была самая большая комната, и мы все могли там разместиться.
— Что вы думаете об этой истории? — спросил Варош, когда снимал доспехи Зокоры через её склонённую голову.
Моя кольчуга зацепилась где-то на спине, поэтому я тоже наклонился вперёд.
Если наблюдать за рыцарем, как он вооружается при помощи других, то можно легко позабавиться. Наконец то, что удерживало кольчугу отцепилось, и она, шурша, скользнула через голову и упала на пол. Я потянулся: без её веса я чувствовал себя неестественно легко.
Кольчуга Зокоры соскользнула с тела естественно и без малейших трудностей, у неё это выглядело ещё и элегантно.
— Трудно сказать. Кто знает, что случилось бы, если бы легион отправился без них, — ответил я на вопрос Вароша.
— Думаю, варвары бы победили, и новые королевства так никогда бы и не появились, — заметил Варош.
— Но Серафина никогда об этом не говорила, — сказала Наталия. — Можно было бы предположить, что об этом стоит упомянуть. Что с тобой Армин? — спросила она.
Армин подавился и закашлял. Варош ударил его по спине, и бессаринец почти упал на пол от его удара. Он выдохнул, ещё раз закашлял, а затем сделал глубокий вдох. Он укоризненно посмотрел на меня, указывая на свой рот. Упоминание имени Серафины было причиной его приступа кашля. Она была Дочерью Воды, чьё имя устранил старый калиф.
— Если он вскоре не заговорит, то ещё умрёт здесь на месте, — заметил Варош.
— Если будет говорить слишком много, то тоже умрёт, — пригрозила Зокора.
— Ты можешь говорить, Армин, но постарайся сосредоточиться на главном.