— Да, — ответил я, потягивая трубку. — Он сказал, что есть наследник из племени Дерева и Льва, даже если бы эмир и его дочери умерли.
— Но…, - начала Наталия. — Умерли бы… почему…, - её глаза расширились. — Сэр Хавальд, возможно ли, что…?
Она увидела мой взгляд и замолчала.
— Вы что-то слышали о племени Дерева? — спросил Армин, с интересом глядя на Наталию.
— Да, — ответил я. — Всего лишь слухи. Но я слышал, что был найден караван. В этом караване находился ребёнок с символом племени Дерева. Но на песке были только мёртвые.
— Вы говорите правду, эссэри? — спросил он невыразительным голосом.
— Это мы нашли тот караван, — сообщила Наталия. — И я клянусь всеми богами, что то, что он говорит, правда. Мы нашли на песке только мёртвых.
На песке.
Наталия была такой же осторожной, как и я. От этого зависела жизнь ребёнка.
Армин кивнул.
— Извините меня, эссэри.
Он встал и подошёл к Хелис, обнял её и заплакал.
33. Ангел смерти
Я встал и направился в носовую часть корабля. Варош последовал за мной.
— Итак, — сказал он. Он всё слышал. — Значит наша маленькая Фараиза — наследница. Всё обретает смысл, верно?
— Похоже на то, — я смотрел на берег, наблюдая за людьми на полях. — Ты веришь в то, что Борон, Астарта, Сольтар и другие бродят по этой плоской земле? — задумчиво спросил я. — Что они вмешиваются в дела людей? Напрямую нас направляют? Ты же слуга Борона, должно быть ты уже об этом размышлял.
— Да, размышлял, — он, как и я, перевёл взгляд на реку, и мы вместе наблюдали, как из воды взлетает стая диких гусей. — Ответ — да. Я удивляюсь, что именно вы задаёте такой вопрос, — заметил он.
— То, что я ещё жив — вина этого меча. Неправда, что Сольтар не хочет меня принимать. Просто дело до этого ещё никогда не доходило.
— Почему вы так сопротивляетесь, Хавальд?
— Потому что я хозяин своей судьбы. Я сам принимаю решения.
— А почему бы и нет. Это ваше право.
— Я не хочу, чтобы меня водили за нос, словно вола за кольцо.
Он улыбнулся.
— А что, если боги вовсе не направляют ваши решения, а только знают, какими они будут? Может они таким образом выстроили свой план. Потому что человек, между прочих даров, получил свободу воли.
— Значит я получил тогда этот проклятый меч, потому что Сольтар знал, что я буду сегодня стоять здесь и вести с вами этот разговор?
— Если бы я был Сольтаром, то знал бы ответ, — он похлопал меня по плечу. — А вы всё ещё ничего бы не знали. Просто действуйте так, как думаете, что должны, большего даже боги не смогут потребовать от вас. Итак, скажите, что всё это значит теперь для нас?
— Я был в храме Сольтара, когда случилось это чудо, о котором сообщил Армин. Один священник наблюдал за всем процессом. Он также сказал, что дочь эмира хотели убить. Грифон был всего лишь орудием смерти.
— Священник Сольтара? Хм.
Он почесал затылок.
— Две дочери. Одна похищена, друга почти убита. Почему только мы знаем об этом?
— О, другие тоже знают о заговоре. Мужчина, который привёл в бешенство грифона. Люди, которые по-особенному хотели отнестись к Зокоре и Лиандре. И человек, который получит из всего этого выгоду. Кто-то хочет захватить власть, хочет стать эмиром, возможно даже калифом. И для него нет разницы, скольких человек придётся убить.
— Кто бы это ни был, когда он узнал о чуде, наверное, от страха наложил в штаны. Похоже, что Сольтар не хочет, чтобы предательство удалось.
Наталия присоединилась к нам, прикрыла глаза рукой и принялась наблюдать за группой всадников, скачущих вдоль реки.
— Почему вы не захотели рассказать Армину о Фараизе? — спросила она. — Вы ему не доверяете?
— У меня нет причин не доверять ему. Я просто думаю, что чем меньше людей об этом знает, тем лучше.
— Тайны. Мне больше не нравятся тайны, — заявила она, затем нахмурилась.
— С этими всадниками что-то не так. Думаю… Хавальд!
Она оттолкнула меня в сторону и прикрыла своим телом. Сначала я ничего не понял, пока она не осела у меня в руках.
— В укрытие! — закричал Варош. — Стрелки из арбалета.
Он толкнул Наталию и меня под прикрытие перил и уже заряжал свой собственный арбалет. Он посмотрел в нашу сторону.
— Я разберусь с ублюдками! Я… Наталия!
Я уже заметил болт. Он глубоко торчал в её левой лопатке.
Я держал её в руках, когда она посмотрела на меня и улыбнулась. Она подняла правую руку и легонько провела ей, словно пёрышком, по моей щетинистой щеке. Её красивые глаза странно блестели.