— Можешь взять только варваров, — сообщил он. — Эссэра предназначена для другого.
— А что заплатит этот другой? — спросил Армин из-за моей спины.
— Твой слуга не сдержан на язык, — ответил работорговец. — Но вопрос задан, поэтому я отвечу. Пятнадцать золотых крон за эссэру с армией отца и пять за обоих дикарей.
Я тихо присвистнул.
Он рассмеялся.
— Я знал, что ты позёр. Я не виню тебя. Возьми одну из других наших рабынь, за серебренную монету ты можешь выбрать любую.
— Я заплачу вам двадцать пять за всех троих, — предложил я.
— Правда? — спросил мужчина. — Тогда покажи цвет своего золота!
— О Мастер Лжи, — выкрикнул Армин, — вы действительно думаете, что мой хозяин настолько глуп, чтобы направится в ваши лапы с такой суммой? Ни один раб в мире не стоит такого количества золота! Пять было бы более уместно.
— Твой хозяин не торгуется, не начинай и ты. А глупый он или нет, сейчас увидим.
Он злорадно ухмыльнулся.
— Я не настолько глуп, — отозвался я и выпрямился. — Чтобы сделка не сорвалась, попросите его, — я указал на игрока в шахматы, который хотел изнасиловать девушку, — попробовать лишить меня моего кошелька. После того, как он умрёт, мы сможем продолжить переговоры.
Он испытующе посмотрел на меня, встретившись со мной взглядом.
— Кургас! Отбери-ка у него кошелёк.
— Сам отбирай, — раздался ответ игрока в шахматы.
Мужчина улыбнулся.
— Ты же слышал, я нужен для сделки. Или ты боишься?
С криком ярости мужчина вскочил на ноги и вынул меч. Я оставил Искоренителя Душ на месте и вытащил ятаган.
Это оружие было для меня непривычным, баланс не там, где я хотел. Но и другой был не особо хорошим мечником. С первым парадом я чуть не опоздал, остриё его меча скользнуло мимо моего глаза, едва его не задев. Ещё один парад, финт, выпад, парад…
Этот способ обращения с мечом был чуждым и в тоже время знакомым. Парад, выпад, парад, мой третий финт не был таковым.
С удивлением на лице Кургас посмотрел на сталь в своей груди, его меч выскользнул из ослабевших пальцев. Он опустился на колени и соскользнул с клинка. Я почти удивился, увидев кровь, но этот клинок не был Искоренителем Душ, кровь совершенно обычно стекала со стали.
— А ты смелый, — сказал другой работорговец. — У тебя не особо много извилин, раз убил одного из наших прямо у нас на глазах, но ты смелый.
— Сделка в силе? — я взял свой кошелёк. — Здесь внутри пять крон. Давай отправимся с этими рабами и тремя твоими дружками к моему кораблю. Там ты получишь ещё двадцать золотых монет, — я бросил ему кошелёк.
— Корабль, он принадлежит тебе, верно?
Он взвесил кошелёк. Я почти видел, как он размышляет. Пусть только попытается напасть на нас на корабле, меня бы даже устроило избавиться от части этих ублюдков, пока другие не видят.
— Так и сделаем, — наконец согласился он. — Но вместе пойдут шестеро из нас. Убери свой меч.
Он плюнул в ладонь и протянул мне. Это был трюк? Армин показал глазами, что не думает, что это так.
Я сунул меч обратно в ножны и тоже плюнул в руку. Мы ударили по рукам, и я почувствовал себя так, будто заключил сделку с одним из демонов Армина. Мне не терпелось стереть с ладони его слюни. Работорговец заметил это и, казалось, развеселился.
— Что ж, ещё один благородный господин для дыбы моего отца! Возможно, он вас не будет вздёргивать, а воткнёт раскалённые жерди и обернёт вокруг них, словно крендель! Не думайте, что сможете безнаказанно разделить со мной постель, я…
Работорговец подошёл к женщине, схватил её одной рукой за волосы, подтащил к решётке, а другой вырубил.
— Боги, мне уже всё это время так хотелось это сделать! — выкрикнул он, встряхивая руку.
— Зачем это? — спросил я.
Он равнодушно усмехнулся.
— Мы не говорили о том, что товар должен быть неповреждённым. А у этой трепло не чуть не уступает треплу твоего слуги. Когда она придёт в себя, увидишь, какое я сделал тебе одолжение.
— Для кого вы её придерживали? — спросил я. — Разве он не рассердится, если вы её не доставите?
Он, ухмыляясь, покачал головой.
— Живи дольше, не получив ответа, чужак. Я скажу ему, что это трепло умерло от ножа. От горя, потому что была слабой. Такое часто случается. Не говоря уже о том, что он мог бы оставить задаток или прибыть вовремя.
Я подумал, что благоразумно будет больше не задавать вопросов.
Я всё ещё ожидал предательства, но пока что всё шло так, как мы договорились. С восьми рабов были сняты цепи, чтобы они на двух шестах внесли в шатёр одну из этих деревянных клеток.