— Кто она такая, что осмелилась говорить со мной так? — ошеломлённо спросила молодая женщина.
Я не сказал ни слова, сел у костра и положил рядом Искоренителя Душ. Из чаши я взял яблоко и откусил. Ещё и месяца не прошло с тех пор, как я мог есть только сморщенные зимние яблоки, поэтому я наслаждался свежим вкусом.
— Идите, — сказал я. — Если хотите умереть и больше никогда не увидеть свою дочь, тогда идите!
Она плюнула мене в ноги.
— Ты монстр! — крикнула она, набросившись на меня.
Идиот! — подумал я, имея в виду себя, потому что вряд ли мог выразиться ещё более глупо. Я с трудом уклонился от её кинжала. Она даже умела им пользоваться.
— Прекратите, эссэра, я неправильно… выразился! — отпрыгнув назад, я схватил её за руку с кинжалом. — Что я имею в виду… прекратите царапаться!… это то… что вы свободны… и можете… проклятье!… уйти!
Я оттолкнул её назад и отбросил в сторону кинжал.
Она, тяжело дыша, стояла передо мной.
— Браво, Хавальд, — сказал Варош с того места, где стоял рядом с братом и сестрой. — Это было очень чутко.
Я бросил на него сердитый взгляд, он ухмылялся. Брат и сестра тоже стояли и с любопытством наблюдали за происходящим.
— Сядьте, наконец! Вы гости! — крикнул я, и к моему изумлению, они одновременно опустились вниз, действуя так согласованно, что серебренные цепи даже не натянулись.
Вот тебе и ничего не понимают.
— Что вы имеете в виду? — с подозрением спросила молодая женщина.
— Если бы я мог исполнить три ваших желания, какие бы вы загадали?
— Моя дочь, моя свобода, твоя голова.
Боги, вот же упрямая женщина.
— Я исполню первых два. Однако хочу сохранить свою голову, — ответил я. — Сейчас стало немного яснее?
— Я не понимаю! — выкрикнула она и заплакала. — Моя дочь потеряна!
Боги, почему это досталось мне.
Я залез в сумку, и когда протянул руку, на ладони лежало шесть бусин янтаря.
Её глаза округлились.
— Где она? Где моя дочь! — она снова попыталась наброситься на меня.
— Если вы немедленно не сядете и не выслушаете меня, клянусь богами, я вас отшлёпаю! Она в порядке, и если бы вы меня выслушали, то уже давно держали бы её в своих руках.
Она не слушала. Конечно же нет. Она оглядывалась по сторонам. Здесь, на суше, ребёнка не было. Значит оставался корабль. Она побежала к нему.
— Нет, подождите!
Слишком поздно.
Я побежал за ней. Варош медленно захлопал в ладоши.
— Молодец! — крикнул он вслед.
Наверное, я позже убью его. Я мчался за ней по пятам.
Она добежала до корабля, экипаж уступал ей дорогу, решение, которое я не мог одобрить, но понимал их. Она увидела Хелис и бросилась на неё.
— Ты ведьма! Отдай мне мою дочь!
Хелис, защищая, накрыла собой Фараизу, Армин попытался встать между ними, но молодая женщина была быстрой и схватила Хелис за волосы. Сестра Армина начала плакать.
Армин попытался оторвать молодую женщину от сестры, но та, казалось, даже не замечала его.
— Ведьма! Дочь Болотной Змеи, отдай мне моего ребёнка!
Она поцарапала ногтями лицо Хелис, и Хелис испуганно вскрикнула.
Армин схватил молодую дворянку за руку, развернул её и дал пощёчину.
— Никто, даже вы, не будет так разговаривать с моей сестрой! — крикнул он, и в этот раз она его заметила, что неудивительно, потому что я ещё никогда не слышал, чтобы Армин так повышал голос. — Она даже ещё большая жертва, чем вы! — крикнул он. — Некромант забрал её душу и ребёнка. Она кормилица вашей дочери и любит её всем сердцем, и даже вам я не позволю её бить! Её грудное молоко спасло вашей дочери жизнь, и я не допущу, чтобы вы так отблагодарили её!
Он с негодованием оттолкнул её, чуть не швырнув в руки Зокоры. Та схватила молодую женщину за плечо.
— Сядь, — сказала Зокора таким тоном, который проник в сознание молодой женщины. Или это хватка Зокоры заставила её опуститься на доски «Копья»?
— Боги, — произнёс я, когда сел рядом. Она смотрела не на меня, а на Хелис, которая плача, пыталась успокоить Фараизу. Каждый раз, когда молодая дворянка хотела встать, мышцы на руке Зокоры напрягались, и молодая женщина снова сидела неподвижно.
— Неужели так трудно передать хорошие известия, Марина, Дочь Льва! Вы свободны, а ваш ребёнок жив!
— Что? — спросила она, и теперь, наконец, я увидел, что достиг её сознания. Я вздохнул.
— Хватит кричать, словно истеричный мужик! — сказала Зокора со сталью в голосе. — Ты женщина, значит веди себя так!
Я заморгал.