Было очень легко задремать. Ты замечал тех, кто приближается к воротам, но пока не происходило ничего особенного, ты оставался в этой дремоте. А стоять в церемониальном карауле, как эти двое, было ещё хуже. Если нельзя было двигаться, то дремота становилось своего рода трансом. Стражники действительно могли спать стоя.
Так что встревожило этих двоих?
— Значит посольство. Великолепное здание. А заходить в него разрешено?
— Конечно. Граждане империи могут свободно входить и выходить.
— А в башню тоже можно? — я улыбнулся. — Полагаю, оттуда хороший обзор на площадь.
Штаб-сержант Вилнош бросила на меня взгляд, который ясно дал понять, что она думает об этой идеи.
— Чтобы войти в башню вам, либо нужно записаться на приём, либо быть гражданином Аскира. Я прямо скажу вам, что с тех пор, как вы зашли на этот мост, вы находитесь на имперской земле. Здесь действует императорский закон, а не закон королевства Бессарин,
Теперь заговорил капрал копья Фрей:
— Наш долг указать вам на то, что в этот момент вы нарушаете городской закон Газалабада. Уже три месяца запрещено входить в посольство или разговорить с представителями имперского города Аскир. А это происходит прямо сейчас.
Вилнош продолжила:
— Если вы пришли сюда, чтобы просить убежища или предстать перед судом имперского города, тогда неважно, если вы и дальше будете стоять здесь. Но если ваши ноги направило сюда любопытство, я рекомендую вам презрительно от нас отвернуться, возможно, плюнуть в ноги, а затем быстро удалиться.
Она внимательно на меня смотрела, когда говорила. Раздор между имперским гордом и Бессарином? Уже как три месяца?
— Спасибо за информацию и предупреждение.
Я ещё раз обвёл взглядом крепость, кивнул Быкам и задумчиво ушёл. Когда я покидал мост, я увидел двух городских стражников, которые с подозрением на меня смотрели. Я медленно пошёл дальше, игнорируя их. Стражники продолжали смотреть, но больше ничего не предприняли.
Я уже боялся, что меня арестуют.
Если я правильно понял Кеннарда, семь королевств и имперский город существовали друг с другом уже на протяжении столетий. Согласно имперскому закону, Аскир всё ещё заявлял свои права на дорожные станции и имперские дороги. Право, которое могло гарантироваться, если только была возможность его защищать. А значит имперский город ещё должен был обладать определённой военной мощью.
Во время летнего солнцестояния в Аскире состоится королевский или имперский совет. Наша цель состояла в том, чтобы Лиандра могла выступить перед ним и попросить о помощи. О раздоре между королевствами или по крайней мере между Бессарином и имперским городом не было и речи.
Я ещё раз оглянулся на цитадель, прошу прощения, посольство. Я был уверен, что в нём должна находиться комната с порталом. Кеннард утверждал, что в старой империи больше никто не знал тайну порталов, так как все портальные камни исчезли. Вопрос в том, было ли это правдой.
С действующим порталом, например, в сам Аскир, не составило бы труда удерживать эту крепость. Эта цитадель была не настолько безобидной, почти игривой, как казалась. Причина моего невольного смеха чуть раньше было осознание того, что я редко встречал более гениальные оборонительные сооружения. Скрыть замаскированную угрозу статуй на удачно размещённых в воде оборонительных башнях игривыми элементами, говорило об определённом юморе архитектора. Вот из-за чего я засмеялся.
Помимо статуи на площади, в Газалабаде не было ничего, что поднималось бы выше флага старой империи — золотой дракон на красном фоне.
23. О ворах и храмах
Я бродил по площади, глубоко погрузившись в мысли. Вор орудовал настолько искусно, что я бы даже не заметил, что кто-то дёргает за пояс, если бы всё ещё не обладал чувствами слепого.
Всё же я действовал слишком медленно. Хотя мне ещё удалось поймать вора, но не маленькую девочку, которой парень бросил мой кошелёк, и которая в своих лохмотьях исчезла в толпе.
Я сам себя обругал дураком, как я мог быть таким невнимательным!
На серебро мне было плевать, хотя уже это было достаточно глупо, но эта воровка только что сбежала с сокровищем, которое было больше, чем она могла себе представить: в моем кошельке лежали наши оставшиеся портальные камни.