Линдворм, всё ещё в поисках, поворачивал голову туда-сюда. Затем застыл в движении, его глаза размером с щит, уставились на меня. Он медленно скользнул ближе, его когтистые лапы погрузились в пылающий камень.
Я ещё никогда не испытывал такого страха, я был парализован, не мог ничего сделать, кроме как заворожено на него смотреть.
Он склонил голову на бок, чтобы лучше изучить нас одним глазом. У него были кошачьи глаза, большие, янтарные кошачьи глаза. Он втянул в себя воздух, ветер пронёсся над нами, теребя наши шубы.
В моём разуме сам по себе сформировался образ другого дракона, более изящного… захватывающе волнующего, с выпирающим гребнем и улыбкой, обещающей экстаз… И я почувствовал вопрос. Я попытался ответить, что не видел её — спутницу, по которой тосковал дракон.
Его голова опустилась, я ощутил печаль и отчаяние, затем он отвернулся и уполз прочь, сравнивая под своим животом камни, ползунов и лёд.
— Что здесь только что произошло? — прошептала Лиандра.
— Он спросил меня, не видел ли я самку.
Все недоверчиво молчали. Затем прозвучал голос Яноша:
— Сигналы… Зокора… это было…?
— Самка в брачном периоде посылает такие сигналы.
— Боги! — благоговейно воскликнул Янош. Затем тихо захихикал. — Кому сказать, никто в это не поверит.
— Я думала, он нас поджарит, — произнесла Зиглинда.
Мы молча наблюдали как бледный свет дракона постепенно тускнеет, и в какой-то момент он исчез в темноте. Не знаю, как долго мы ещё оставались лежать.
— Дерьмо, — произнёс Янош и скатился с меня. — Я наделал в штаны.
— Я тоже, — тихо ответил я, тоже вставая. Один за другим поднялись и все остальные.
— А кто не наделал бы в штаны при таком зрелище? — тихо спросила Зиглинда.
— Это не зрелище, это драконий страх, своего рода магия, которую излучает существо. Так оно подчиняет себе добычу, — ответила Зокора. — У меня к нему иммунитет.
— А значит вы единственная, кому не нужно менять одежду? Вы хотите ткнуть нас в это носом? — спросил колко Янош.
— Нет, — последовал ответ Зокоры. — Потому что я лежала в самом низу.
7. Смысл войны
На этом этапе мы так больше и не смогли далеко уйти.
Мы отошли достаточно, чтобы запах больше не резал носа. Затем Зокора привела нас к расщелине, в которой мы разбили лагерь.
У нас были с собой две небольшие жаровни, которые, наполненные масленой горючей смесью, служили нам для приготовления пищи и освещением.
Плащом мы закрыли небольшую щель, через которую забрались в эту пещеру, а Лиандра пробормотала заклинание, благодаря которому стало немного теплее.
Я взглянул на неё, а она улыбнулась в ответ. При попытке применить это заклинание в первый раз тогда, в нашей общей комнате на постоялом дворе, она обессилила, но в этот раз, казалось, с ней всё в порядке.
Затем мы наложили льда в кастрюлю, которую поставили на одну из жаровен.
— Почему такого никогда не случается с героями баллад? — спросил Янош. Он с отвращением поднял вверх свои штаны. — У меня есть другие шерстяные подштанники, но при мысли, что наверх снова придётся одевать эти…
— Возможно, я смогу помочь, — сказала Лиандра. — Сложите все брюки вон туда в кучу.
Зокора также сняла брюки с Поппет. Та сидела и дрожала, белые ноги были покрыты мурашками. Я встал и завернул её в шубу.
— С героями баллад такое тоже случается, — сказал я, когда одевал свою вторую пару шерстяных подштанников. — Но почему-то барды всегда забывают об этих маленьких деталях.
— И у них никогда не бывает нужды, — добавила Зиглинда.
— А также они никогда не спят.
— И не мёрзнут, — сказал я, потому что штаны, хотя и сухие, были холодными.
Я подвинулся ближе к жаровни и наполнил новую кастрюлю льдом. Затем и свои брюки сложил в кучу.
— Это все? — спросила Лиандра.
— Думаю, да, — сказал я.
Я пытался не глазеть на Зокору. Она, закрыв глаза, сидела совершенно голая, а Варош массировал ей плечи. Очевидно, она не ощущала холода.
— Варош, — он посмотрел на меня. — Накрой её плащом. Думаю, она не будет возражать.
Немного помешкав, он накрыл её плечи плащом. Зокора открыла на мгновение глаза, посмотрела на меня, приподняла вверх бровь и снова их закрыла.
Лиандра встала перед кучей одежды на колени, листая в своей книге. Над её головой парил небольшой световой шар, давая как раз столько света, сколько давала одна свеча.
— Ах, вот оно, — она ликующе посмотрела на меня. — Я так и знала, что оно будет полезным! Эта книга просто бесценна. Только заклинания для домашнего хозяйства, ха! Такое могут сказать лишь мужчины.
Она провела пальцами по строчкам, задвигала губами, сосредоточилась. Вспыхнул яркий свет, и огоньки святого Эльма со странным потрескиванием пробежали по одежде, а в воздухе распространился запах озона. Она подняла вверх самые верхние штаны. Мои. Они блистали от чистоты.
— Видите! Чистые!
Мы все выказали подобающее восхищение.
— Как вы нашил путь к ритуальной магии? — спросил Янош. Он осмотрел свои штаны, даже понюхал их, затем подозрение покинул черты его лица, и он их одел. — Я думал, уже больше никто не знает, как это работает.
— У меня был очень терпеливый учитель. Абсолом, первосвященник Борона. Он знал, что я интересуюсь такой магией, и когда я сдала мой последний экзамен, он дал мне эту книгу, в качестве прощального подарка. Он сказал, что она единственная, которую он смог найти и извинился, что это только магия для домашнего хозяйства, — она широко ухмыльнулась. — На протяжении всех лет моего обучения я выучила меньше полезной магии, чем записано в этой книге. Только магия для домашнего хозяйства?
Для чего ещё существует магия, если не для того, чтобы быть полезной! И из неё я научилась, как создавать ритуалы.
— Как так? — спросил я.
— Магия Зокоры тоже основывается на ритуалах и медитации. Она объяснила мне, как ритуалы могут направлять магию по определённым траекториям, и внезапно я поняла, что такое ритуальная магия.
— И что же это?
— Магия. Нет никакой разницы. Но при помощи ритуалов её можно сотворить чисто и точно, без расточительства. Благодаря ему требуется только малая часть силы. В придачу компоненты упрощают задачу, потому что представляют собой идею и уже сами состоят из материи.
— Ничего не понимаю, — сказала Зиглинда, принимая от Лиандры брюки.
Я с восхищением наблюдал, как она влезла в них и раскачивая бёдрами натянула на талию.
— Это способность творить чудо, и она работает благодаря аналогии. Если я хочу переместить валун, я беру небольшой кусочек дерева и представляю его в качестве рычага под валуном. Таким образом магией легче управлять. Ей можно проще и лучше придать форму.
— Этому могут научиться все? — спросил я.
Она покачала головой.
— Нет. По-прежнему требуется магический талант.
— Я рад, что у меня совсем небольшой, — сказал я. — Всё это кажется мне слишком сложным, — тем временем я уже тоже одел брюки. — Нам стоит немного поесть.
— Поппет, — сказала Зокора. Поппет посмотрела на неё. — Одевайся. — Собственно я ожидал, что Зокора оденет её, как обычно. Я был немного ошарашен, когда увидел, что Поппет сделала это сама, а затем снова вернулась к своему изначальному положению.
Я недоверчиво покачал головой.
— Как яд может быть таким многосторонним?
— Вчера ночью я дала ей противоядие. Это не действие яда, а ритуал.
— Жестокий ритуал, — осмелилась сказать Зиглинда.
Зокора отреагировала иначе, чем я ожидал: она слегка улыбнулась.
— Я жрица Соланте. Абсолютное послушание — это часть новициата. Я сама тридцать лет находилась под властью такого же ритуала.
— Тридцать лет? — тихо спросил Варош.
— Да. На двадцать больше, чем общепринято, потому что я дочь нашей правительницы. Кто хочет править, должен научиться служить.
Она задумчиво посмотрела на Поппет и продолжила: