— Мне очень жаль, Маэстра, но я уже говорил вам, что Асканнон отказался от трона столетия назад. Империи Аскир больше не существует, она распалась на семь королевств, которые теперь едва можно назвать империей.
Лиандра горько рассмеялась.
— Разве вы не видите иронии, мастер Кеннард? Эту землю заселили только из-за проклятого магического узла под нашими ногами! Чтобы защитить его, жадный до власти маг, Асканнон, отправил наших предков сюда. Но в то же время, это место является также семенем нашего уничтожения, потому что Талак хочет только одно, а именно завладеть этой силой, дремлющей под нашими ногами.
— Я прекрасно это понимаю, сэра, — ответил ей спокойный голос Кеннарда, мужчины, который навлёк на себя негодование Хольгара. Это был голос рассказчика, ясный и мягкий. Голос, как хорошее вино. Можно было наслаждаться им бесконечно долго. Может и он, в качестве благодарности, получил свой голос от фей?
Как Зиглинда.
Зиглинда, самая старшая дочь хозяина постоялого двора, была, вероятно, тем человеком, кто больше всего изменился, благодаря произошедшим за последние недели событиям. В ней пробудилось не только наследие фей, но она несла в себе также душу той женщины-солдата из давно минувших времён. Хотя Зиглинда говорила, что та почти уже ушла, как нам и было обещано, но оставила кое-что после себя: знания, зрелость и уверенность в себе.
Теперь она каждый день тренировалась искусству владения меча с Яношем, другим выжившем, и день ото дня становилась всё лучше. Что совсем не удивляло, если учесть тот факт, что она унаследовала «Ледяного Защитника», изгоняющий меч, от командира отряда. Много столетий назад сержант в первый раз попытался сломить силу Ледяного Волка. В то время эту землю тоже поразила магическая буря.
— Но это ещё не причина отказаться от всякой надежды, — продолжил Кеннард, прерывая мои мысли.
— Ах? Правда нет? — голос Лиандры прозвучал жёстко, так жёстко, как я ещё никогда не слышал раньше.
— Вы Маэстра. Почему не используете силу магии там внизу? — этот вопрос и подавно привлёк моё внимание. В словах прозвучало странное напряжение.
Лиандра горько рассмеялась.
— Вам ли это не знать. Эта дремлющая сила только потешится надо мной. Она обещает спасение для нашей страны, но, если я только посмею прикоснуться к ней, она сожжёт меня ещё быстрее, чем горел Бальтазар! И даже если бы я смогла, всё же не осмелилась бы, потому что такая сила не предназначена для меня. Для этого я недостаточно мудра.
Кеннард тихо рассмеялся.
— И этим вы показываете свою мудрость, Маэстра.
Я только собирался предупредить о моём присутствие, когда Лиандра продолжила.
— Мудрость? Какой в ней прок? Но я сама виновата. Я была такой дурой, что всю свою надежду возложила на кучу руин!
— На какие руины, Маэстра? — удивился Кеннард.
— Руины Аскира, какие же ещё!
— Я не говорил о руинах, сэра. Аскир ещё существует. Хотя империи больше нет, но имперский город процветает до сих пор.
Я прочистил горло и вышел из-за угла. Лиандра и Кеннард стояли перед памятником, который мы поставили для отважных солдат старой империи. Кеннард был одет в льняное одеяние, а поверх длинное пальто с капюшоном.
За исключением небольшого кинжала за поясом и стабильного посоха со стальным концами у него не было оружия. Он кивнул в знак приветствия, в то время как Лиандра всё ещё ошеломлённо на него смотрела. Затем медленно повернула голову в мою сторону.
— Ты это слышал, Хавальд? Кеннард говорит, что город ещё существует! — я подошёл к ней и взял за руку. Она сжала мою с удивительной силой и одарила таким взглядом, что меня охватило тёплое чувство. Затем вновь повернулась к Кеннарду. — Какая мне от этого польза? Время империи закончилось, вы сами сообщили нам об этом.
Кеннард кивнул.
— Да, но семь королевств находятся в союзе. Они разобщены, и каждая королевская семья ищет своё преимущество, но все вместе они образуют то, что когда-то было империей. И если найдётся человек, который сумел бы заставить семьи отказаться от своих мелочных перебранок, они действительно смогли бы помочь вашей стране. Возможно, даже лучше, чем это смог бы сам Асканнон. И случай тоже представится, если конечно вы сможете им воспользоваться.
— О каком случае вы говорите, мастер Кеннард? — спросила Лиандра со светящейся в глазах надеждой.
— Один раз в семь лет, во время летнего солнцестояния, семь королевств встречаются на заседание королевского совета. Оно продолжается три недели иди дольше, — казалось, что ему смешно. — Потому что прежде, чем закончится заседание, они должны разработать консенсус. А это иногда требует время.
— Консенсус? — спросил я. — Мне однажды не повезло и пришлось присутствовать на встрече двух государств, на которой заключался договор. Ни один шут не смог бы придумать комедию получше. Мне часто кажется, что корона давит не только на голову, но и на разум. В течение четырёх недель они спорили о том, кому же принадлежит остров. Ни одна овца не захотела бы жить на этой скале, размером не больше корабля.
— Корабль может потонуть, — заметил Кеннард. — А такая скала нет. В зависимости от того, где она находится, она может иметь первостепенное значение.
Я рассмеялся.
— Неизвестно где в Штормовом море. Я слышал, что картографам короля пришлось искать его целый месяц, прежде чем удалось найти. У меня такой вопрос: кто сможет помешает этим королям сделать то, что они обычно делают и разрешить спор сталью?
Кеннард посмотрел на меня, и его улыбка стала шире.
— Они боятся, что Асканнон вернётся. Когда он отрёкся от престола, он постановил обязательное проведение королевского совета и угрожал вернуться, если они не будут соблюдать указ.
— И они подчиняются?
— В определённом смысле, — сказал Кеннард, став снова серьёзным. — Это не открытая война, но часто делегаты заболевают странной болезнью или появляются другие неблагоприятные обстоятельства. На последнем заседании король Нортгарта подавился яблоком и умер.
— Понимаю, — сказала Лиандра. — Мне слишком хорошо знакома такая дипломатия. Когда состоится следующий королевский совет?
— В следующем году, во время летнего солнцестояния.
— До него меньше семи месяцев! А перевал закрыт! — с разочарованием выкрикнула она.
Мне было больно видеть, как надежда исчезает из её глаз.
— У нас ничего не получится, — продолжила она. Но потом криво усмехнулась. — В любом случае всё было бы напрасно. Я представила себе, как стою перед этими коронованными особами и пытаюсь убедить их помочь нам… Скорее всего, меня ждал бы провал, — она сжала руку в кулак, таким образом стиснув мою ещё крепче. — Но, боги, я бы всё-так хотела попробовать. Даже если бы они десять раз меня высмеяли.
Учёный покачал головой.
— Никто не стал бы над вами смеяться, Маэстра. Многое говорит в вашу пользу. Во-первых, в ваших венах течёт кровь эльфов. Эльфов в Аскире ещё уважают. И вы носите изгоняющий меч — «Каменное Сердце». Уже только вид этого меча гарантирует, что вас выслушают.
— Но я никогда в жизни не доберусь туда вовремя! А через семь лет будет уже поздно. Тогда мы будем уже бесповоротно потеряны.
Кеннард нерешительно кивнул.
— Не нравится мне соглашаться с вами, Маэстра, я бы хотел вам помочь.
— А может всё же сможешь, рассказчик, — этот голос принадлежал Зокоре, одной из самых странных спутников, которые когда-либо сражались на моей стороне.
Когда Зокора так неожиданно появилась позади и вмешалась в разговор, Кеннард резко повернулся. Расставив ноги, руки перед собой, правую вытянув вперёд. Посох находился в левой, зафиксировав под мышкой, он отставил его в сторону.
Зокора довольно ухмыльнулась.
В отличие от Лиандры она была чистокровным эльфом, однако принадлежала к племени, которым пугали детей. К тёмным эльфам. И когда эти дети вырастали, у них были все основания молится о том, чтобы никогда не встретиться со своими кошмарами.