— Невольно задаёшься вопросом, существует ли ещё и другие существа. Например, тролли. Или василиски, — задумчиво сказал Янош.
— Думаю, мне бы не хотелось знакомиться ни с теми, ни с другими. А какой величины грифон?
— Трудно сказать, большая его часть заключена в лёд. Но будет точно побольше лошади, — ответил Варош.
Его голос звучал немного подавленно.
— Жаль, что ты не можешь его видеть, Хавальд, — сказала Лиандра. — Он прекрасен. Его оперение ярко-белое с тёмно-синими переливами. Хавальд… У него золотистые глаза. Можешь себе представить, как он, должно быть, выглядел в полёте?
Ещё нет.
— У него действительно лапы, как у льва?
— Нет. Это когти орла, — благоговейно сказала Лиандра.
— И на них есть кровь.
Это сухо произнёс Янош.
— Варвары или нет, они здорово сопротивлялись. Чтобы атаковать такую скотину каменным копьём, требуется много мужества.
— Никто никогда не говорил, что варвары были плохими бойцами или трусами. — раздался голос Серафины. — Они были изобретательными и стойкими, быстро учились и никогда не сдавались. Мы их сильно уважали, — у неё вырвался смешок. — С другой стороны их шаманы говорили, что они непобедимы. По крайней мере, они в это верили.
— В некотором смысле это действительно так, — сказал Варош. — Они наши предки.
— Одни из предков. Они в их числе, — поправил я.
Я огорчился. Мне тоже хотелось полюбоваться этим мифическим существом, но даже с помощью Искоренителя душ я не мог его разглядеть.
— А что с дверью?
— Мы её почти освободили. Нужно ещё только сломать засов, — сказал Варош. — Однако это займёт время. Дверь похожа на ту, что ведёт в башню постоялого двора.
Я отлично помнил эту дверь. Она была из прочного дуба, усиленная стальными гвоздями и обручами. Дверные петли и засов находились в твёрдом камне.
Камень!
— Поппет! Ты можешь пройти через стену.
— Да.
— Проклятье! — вырвалось у Вароша. — От неё никто не скроется!
Я не обратил на него внимание.
— Проверь, безопасно ли там для тебя. Если нет никакой опасности, то открой засов изнутри.
Я прикоснулся к Искоренителю душ. Из-за того — или именно поэтому — что я мог различить Поппет только как силуэт, было жутко смотреть на то, как она слилась с камнем. Точно так же, как лёд, камень был для меня едва видим, поэтому казалось, будто она растворилась во тьме.
Несколько секунд спустя изнутри раздался грохот. Затем что-то заскрежетало.
Остальные бросились к двери и потянули за неё. Я снова услышал скрежет, и лёд раскололся.
— Быстро сработала, — наконец сказал Варош.
— Дверь была заперта только на засов, — ответила Поппет.
Мы вошли. Осторожность затмила потребность наконец-то укрыться от пронизывающего ветра.
Поппет описала мне комнату, в которую мы теперь вошли. Она была квадратной, примерно тринадцать шагов в ширину и глубину. На стенах с запада и востока присутствовало по три бойницы, которые сейчас были закрыты стальными ставнями. На южной стене, с обоих сторон от двери, находилось по одной бойнице. Они угрожали боевому ходу и тоже были защищены стальными заслонками.
Комната была добрых четыре шага в высоту и полностью построена из каменных блоков, как башня «Молота». В северо-восточном углу располагалась винтовая лестница, снизу и сверху заканчивающаяся стальным люком. Оба этих люка были заперты.
Камин находился посредине комнаты. Это была комбинация из печи и открытого очага.
С его задней стороны наверх вело ещё пять дымоходов. Большое количество угля было насыпано в ящик рядом с камином.
Возле северной стены на двух кроватных остовах располагались четыре двуспальные кровати. Подо льдом бельё казалось свежим. Справа от входа находился большой, тяжёлый стол с восемью стульями. С потолка свисало четыре больших фонаря.
— Масло вязкое. Но может, всё же, ещё будет гореть, — сказал Варош, когда снял один из фонарей, чтобы изучить. Немного позже ему удалось его поджечь. Я почувствовал тепло от фонаря на моём лице.
Две большие стойки с оружием занимали одну стену. На ней лежали алебарды, но, прежде всего, множество колчанов с арбалетными болтами, однако всего один арбалет.
— Тяжёлый арбалет. Я кое-как его поднимаю, — выкрикнул восторженно Варош, когда его осматривал. — Кажется, он ещё целый. Взводится с помощью кривошипа.
Я слышал систематичные щелчки.
— Это настоящая жемчужина! Вот… здесь есть для него подставка. Готов поспорить, что попаду с ним в цель с двухсот шагов.
Пусть себе восторгается. Но с двухсот шагов… никто не сможет попасть с такого расстояния в что бы то ни было.
— Ты действительно хочешь таскать с собой этого монстра? — спросил Янош.
— Полагаю нет, — с сожалением сказал Варош.
Я не знал, чего ожидал, но точно не эту чистую комнату. Никто из нас не видел причины, чтобы не переночевать здесь. Тем не менее, нам потребовалось время, чтобы перенести наше снаряжение из временного укрытия сюда.
Когда мы закрыли дверь, шум ветра внезапно стал тише. Огня мы ещё не разожгли, и комната была холодной, но без ветра она уже сейчас казалась мне намного теплее.
— Что это за уголь? — услышал я вопрос Яноша. — Он чёрный, а не коричневый.
— Каменный уголь, — объяснила Лиандра.
— Я о нём слышал. На поверхности он встречается редко, верно?
— Да. Его извлекают из горных глубин, но вряд ли существует топливо лучше.
— У кого-нибудь есть трут? — спросил Янош.
— Трутом будет сложно поджечь уголь. Да и сначала нужно подготовить камин, он, наверняка, замёрз.
— Поппет, — сказала Зокора.
Всё это время она молчала.
Я услышал серию громких стуков в камне, затем что-то загромыхало, и Янош громко выругался, в то время как все остальные рассмеялись.
— Что случилось? — спросил я Зиглинду.
— Поппет использовала свой трюк и постучала по камню. Затем вниз посыпались осколки льда и… сажа. Янош стоял слишком близко к камину.
Она захихикала.
— Можешь прекратить смеяться и помочь мне подмести сажу, — пробурчал Янош, но в его голосе не было обиды.
— Мне нравиться магия домашнего хозяйства, — сказала позже Лиандра, удовлетворённо вздохнув. Мы сидели за столом и наслаждались теплом, которое постепенно наполняло комнату. Лёд, который на протяжении столетий покрыл все поверхности, таял. Зиглинда всё время была занята тем, что вытирала влагу. При этом она тихо напевала себе под нос.
— Мне нравится это делать, — объяснила она. — Это напоминает мне о постоялом дворе.
Я тоже был доволен. Позади, в одном из углов, я слышал, как шепчутся Зокора и Варош. Беседа была не жаркой, полагаю, они как раз мирились. Зиглинда приготовила нам на печке восхитительную еду. Благодаря медведю у нас было свежее мясо, и здесь появилась первая возможность приготовить его должным образом.
В шкафу мы нашли керамическую посуду и бокалы. Из питья были только вода и чай, но вода была вкусной и чистой. Мы растопили лёд, которого перед дверью было в избытке, а в чай добавили корицу, гвоздику и немного рома. Снаружи, вокруг стен, свистел ветер, но здесь внутри, наверное, именно поэтому, было так уютно. Впервые за несколько дней я не мёрз. Чего ещё желать?
Я зажёг курительную трубку и откинулся назад. Так путешествовать здорово. Мы отбили от матрасов лёд, чтобы, когда будет таять, не намочил пастельное бельё. И я был рад первой приличной постели за целую неделю.
— Можно говорить всё, что угодно, — заговорил Янош. — Но солдаты империи были хорошо обеспечены. Для караульной башни это чистая роскошь, — я слышал, как он в углу копается в ящике. — А их снаряжение. Здесь есть рюкзак. Посмотрите на него! Его каркас сделан из древесины ивы. Зиглинда, помоги мне его одеть.
Я услышал, как Зиглинда подошла к нему.
— Боги! — крикнул Янош. — Посмотрите. Эти подпорки снабжены кожаными прокладками и почти не давят. И я свободно дотягиваюсь до множества карманов. Что это за замки?