Она очень хорошо горит.
— А сами пауки тоже горят?
— Как солома.
— Почему тогда вы их просто не сжигаете?
— Сжигаем, если это возможно.
На всех нас была одета шуба из Ледяной выдры с очень плотным мехом. А под шубой кольчуга и кожа. У меня самого на ногах были крепкие сапоги. Я сомневался в том, что эти твари смогут прокусить все эти слои одежды. Но нужно-то всего одно место. А если паутина такая прочная, как говорит Зокора, мы, возможно, беззащитно в ней повиснем, пока они не найдут место, где смогут нами полакомиться.
— Сколько у нас осталось масла? — спросил я.
— В общей сумме, возможно, пять бутылок, — ответила Зиглинда.
— Вытащите бутылки и прикрепите к ним пропитанные маслом тряпки, которые послужат фитилём. Зокора, здесь внизу вы видите лучше нас всех. Будьте осторожны, но проверьте, есть ли паутина возле двери. Гнездо под нами. Может нам повезёт, и они останутся на нижнем этаже. Остальные смотрите, чтобы он или она держали наготове своё самое острое лезвие, — я положил руку на рукоятку Искаренителя Душ, но не стал вытаскивать его из ножен.
— Возле двери есть паутина. Охотничья паутина, только нити, подающие сигнал тревоги, — раздался тихий голос Зокоры со стороны открытой двери. — Я уверена, что некоторые из них сидят над дверью.
— Почему эти твари ещё не подохли с голода? — спросил Янош. — Не думаю, что здесь побывало так много охотников за сокровищами.
— Они десятилетиями могут выдерживать без жратвы, впав в своего рода оцепенение.
Поэтому могут подкарауливать везде.
— Лиандра, можешь подготовить огненную магию?
— Могу попытаться, — послышался ответ Лиандры. — Хавальд, я ненавижу пауков.
— Пауков ненавидят все.
— Не так, как я. Когда вижу одного из них, я не могу двигаться из-за страха. Кажется, меня сейчас стошнит.
Я взял её за руку.
— Нет, не стошнит. Вытащи Каменное Сердце.
— Варош?
— Здесь.
— Пусть Зиглинда тебе поможет. Я хочу, чтобы ты обернул болт пропитанной маслом тряпкой, поджёг его и выстрелил в эту дверь. Зокора, вернись.
Янош, говорите, что вы можете хорошо бросать.
— Да. Я уже приготовил одну из бутылок.
— Нам нужен факел, с помощью которого мы будем поджигать.
— У меня есть, — сказала Лиандра.
— Дай его мне.
Это был всего лишь небольшой трюк, но иногда очень полезный. Я поднял вверх факел и представил, как его конец становится всё горячее и горячее, пока он, наконец, не загорелся. Когда я таким образом зажигал что-то побольше, чем фитиль свечи, у меня всегда начинала сильно болеть голова, но в этот раз оно того стоило; возиться сейчас с кремнем и трутом казалось мне бессмысленным занятием.
— И ты говоришь, что тебе незнакома магия, — почти укоризненно сказала Линадра.
— Это всего лишь небольшой трюк. И уже почти весь мой репертуар.
— Я всё подготовил, — сказал Варош.
Я протянул Зиглинде факел и сильнее укутался в шубу, держа в руке бледную сталь Искоренителя Душ.
— Скажи-ка, Зокора, как ты думаешь, сколько здесь пауков? — спросил тихо Янош.
— Всего пару сотен. Едва больше тысячи, — раздался ответ.
— Всего? — выдохнула Лиандра, её дыхание участилось.
— Успокойся, моё сердечко, — сказал я, кладя ей не плечо руку.
Я различил очертания Зиглинды, когда она наклонилась вперёд. Я не видел огня, зато слышал, как он трещит, затем раздался металлический удар, когда Варош выстрелил. Я услышал, как болт воткнулся в отдалённую стену, затем раздался шорох, как будто ветер передвигает по земле тысячу сухих листьев.
— Святое дерьмо! — прошептал Янош, стоящий рядом. — Мне нужен огонь! Быстрее!
Зиглинда резко повернулась к нему и поднесла факел к фитилю, затем я увидел, как Янош бросает бутылку.
— Что такое? — выкрикнул я.
— Их здесь сотни!
— Что происходит? — спросил я. — Боги! Мне может, наконец, кто-нибудь сказать, что вы видите!
— Пауков, целую кучу, — ответила Поппет. — Они набросились на болт. Янош попал в нескольких своей бутылкой с маслом и поджёг. Они дико бегают туда-сюда. И горят. Чем больше из них загорается, тем больше бросаются в огонь.
Я услышал звук, как будто взорвалась дыня.
— Не двигайтесь, — внезапно зашипела Зокора. — Даже не дышите! — я не знал, что она имеет ввиду, пока не увидел, как потолок над нашими головами опускается вниз.
Но я мог видеть только живых существ… Значит это… О боги, это тысячи пауков падали с потолка, приземлялись на нас, ползли по нам вниз и выбегали через дверь в другую комнату, где странно хлопающие звуки слышались теперь намного чаще.
Как приказала Зокора, я задержал дыхание, даже не смел дышать. В руке я держал меч, поэтому видел, как пауки ползут по мне вниз. Мне не составило труда стоять неподвижно, почему-то казалось, что я не смогу сдвинуться с места. Так мы простояли целую вечность. Потом всё закончилось.
— Что это было? — тихо спросил я. — Почему они все бросились в огонь?
— Думаю, что они бегут не в огонь, а к пауку, которому нужна помощь. Это инстинкт, — ответила Зокора. — Обычно это им помогает. В пещерах не так много открытого огня. Если просто что-то горит, они не обращают внимания, пока один из них не упадёт в огонь.
— Они убежали? Я могу открыть глаза? — услышал я тихий вопрос Лиандры, стоящей рядом. Я протянул руку и прикоснулся к ней. Она дрожала, как осиновый лист.
— Они горят.
— Как всё просто. Зачем вы используете для этого рабов? Было достаточно одного факела, — сказал Янош.
— Потому что обычно они не сидят все в одной комнате. Интересно, почему здесь все оказались в одной.
Через некоторое время мы получили ответ на этот вопрос. Вонь была такой невыносимой, что мы отступили к подножию башни, пока самое худшее не осталось позади. Когда мы несколько часов спустя проходили через другую комнату, мне всё ещё приходилось бороться с тошнотой. Под нашими ногами хрустели сгоревшие оболочки пауков.
Ответ был простым: в другой комнате находился вход в южную башню. Дверь стояла нараспашку. Ещё одна вела из этой комнаты на восток, туда, куда мы направлялись.
Она была из стали и заперта с другой стороны. Башня, которую использовали мы, тоже была заперта на первом этаже. Пауки могли занять только комнату с лебёдкой и помещение, ведущее в другую башню.
— Думаю, другие кладоискатели все заходили через южную башню, какой бы ни была в этом причина. Они спускались сюда вниз и попадали в паутину. Для пауков пища всегда появлялась из одного направления, поэтому они ждали там над входом, — сказал Варош, когда поднял вверх факел, чтобы всё хорошенько осмотреть.
— И пауки не могли проникнуть ни в какое другое помещение. Ведь двери открывать они всё ещё не умеют. Поэтому все находились в этих двух комнатах.
— А почему кладоискатели всегда заходили через южную башню? — спросила Зиглинда.
Варош пожал плечами.
— Может потому, что дверь открыта.
— А почему, собственно, мы выбрали северную башню? — тихо спросил Янош. — Это была снова ваша интуиция?
Я покачал головой.
— Нет. Кеннард описал нам путь от северной башни. В противном случае мы, возможно, тоже выбрали бы южную.
— Значит чистое везение, — констатировал Янош. — Мне любопытно, как долго оно продлится.
Однако я сомневался в том, что это действительно было чистое везение.
— Как думаешь, пауки были теми упомянутыми монстрами? — спросила меня тихо Лиандра.
Она всё ещё крепко цеплялась за мою руку.
— Хватило уже и их, если бы мы не поняли, что они там или зашли через другую башню… Не думаю, что смогли бы от них ускользнуть.
Она вздрогнула.
Поппет открыла нам третью дверь, и мы добрались до крытого перехода, который окружал весь внутренний двор. Он был покрыт льдом, как и следовало ожидать. Но мы впервые смогли окинуть взором всю крепость.
Она была построена очень просто, горизонтальная проекция прямоугольной, с башнями по углам. С южной стороны находились три стоящих близко друг к другу здания. Посередине большое, трёхэтажное, по бокам два поменьше. Сюрпризом оказались большие ворота в восточной стене.