В конце концов я открыл дверь и оказался лицом к лицу с деликатным молодым человеком. За ним стояло полдюжины мужчин и женщин из служащих. Все очень сдержанные.
— Всё в порядке, эссэри? — спросил молодой человек без всякой вычурной речи, что озадачило меня.
— Да. Это мои друзья. Они меня искали.
— Вы уверены? — он пристально смотрел на меня. — Сморщите нос, если это не так, — выдохнул он, так что никто, кроме меня, его не услышал.
Я с удивлением взглянул на него.
— Нет, это действительно так, — ответил я.
Я изучил его и охранников. На нём было одето облачение писаря, но приглядевшись, я заметил под тканью выступающие края доспехов. Слуги тоже были вооружены, под тем или иным рукавом проглядывали края лезвий.
Все это произвело на меня сильное впечатление.
— Спасибо за вашу осторожность, управляющий комнатами. Это действительно мои гости, — поклонившись произнёс я.
Он ещё раз тщательно меня оглядел, затем кивнул и тоже поклонился.
— Простите за беспокойство, эссэри. Я почти не осмеливаюсь сказать, но даже рискуя рассердить вас: одежду, которая одета на ваших гостях, не особо чествуют в залах Дома Сотни Фонтанов. Ваши гости… Когда они вас покинут, для меня было бы честью проводить их незаметно из дома.
— О управляющий комнатами, — вмешался Армин, когда встал рядом со мной и так низко поклонился, что его лоб почти коснулся пола. — Властелин Осторожности и Хранитель Сдержанности, всё не так, как кажется. Гости моего господина не злобные гиены пустыни. Это сестра моего господина и два его телохранителя, которые переоделись, чтобы безопасно доставить сестру сюда. Теперь, когда они увидели очарование этой гостиницы с её чудесами комфорта, они стыдятся обмана и желают услуги портного, чтобы почтить репутацию этого дома.
Молодой человек бросил на меня взгляд, в котором читалось сомнение, и я подчёркнуто-нейтрально посмотрел на него и кивнул.
— Вы Мастер Оправданий, это точно, но также хороший слуга для своего господина, — сказал управляющий Армину. — Всё случится так, как желает ваш господин. Портной появится немедленно. Для меня будет честью одеть сестру знатного господина и его верных стражей в соответствии с их положением.
Все семеро поклонились и задом вышли из прихожей.
Я закрыл дверь и вздохнул.
— Сколько нам будет это стоить? — спросил я Армина.
— Целое состояние, эссэри, целое состояние. Но таким образом ваши гости тоже теперь находятся под защитой Дома Сотни Фонтанов.
Вернувшись в читальный зал, я нашёл трёх моих друзей без тёмных бурнусов работорговцев. Простые наряды, одетые на них, были слишком большими для Зокоры и Наталии. Зокора и Варош заняли места в креслах. Наталия сидела на полу, оставив свободным кресло для меня.
Все трое выглядели усталыми, из них троих меньше всего Зокора. Всё же черты её лица стали более резкими, казалось, что она похудела ещё больше, но она встретила мой испытующий взгляд с почти незаметной улыбкой.
Затем она перевела взгляд на Армина, стоящего позади меня.
— Мужичок, ты помоешь ванную и нальёшь чистой воды. Забери этого червяка с собой. Закрой дверь. Когда будешь готов, постучи. Если я поймаю тебя на том, как ты подслушиваешь, ты умрёшь. Иди.
— О тёмный цветок, я с удовольствием выполню ваше желание! — выкрикнул Армин. — Ведь разве Астарта не говорит, что великодушное сердце должно идти рука об руку с великодушными делами? Я слуга моего господина — это правда. Наверняка, это разобьёт вам сердце, однако вам я не служу.
— Э-э, Армин? — промолвил я, когда увидел, как сжимаются зрачки Зокоры. — Ты ещё помнишь духовую трубку?
— Духовую трубку, эсссэри? Какую… О да! Конечно!
— Она у тебя с собой?
— Конечно, я берегу её, словно своё глазное яблоко, даже больше, чем…
Он залез под бурнус и моргнул.
— Это её. Верни трубку ей.
Его глаза расширились.
— Конечно, с удовольствием, эссэри, но… боюсь…
Зокора подняла руку к шее, и духовая трубка оказалась в её руке. Она посмотрела на неё и перевела взгляд на Армина.
— Ты уже вернул её мне.
Глаза Армина выглядели так, будто собирались в следующий момент выпрыгнуть из глазниц. Яд произвёл на него сильное впечатление, в том числе и хозяин духовой трубки. Я увидел, как он изучает правильные черты лица Зокоры, её тёмную кожу, улыбку. Он побледнел, когда понял, кто она такая, более того, кем она является.
Зокора указала духовой трубкой в сторону ванны.
Армин пришёл в движение, схватил всё ещё стоящего на коленях Селима, потянул его за собой, с размаху закрыл дверь, но в последний момент придержал её, чтобы она не хлопнула.
Варош наклонился к Зокоре, положив руку ей на плечо.
— Зокора, — тихо сказал он.
— Да, Варош, знаю. Но когда он говорит, у меня болят уши.
Мне было знакомо это чувство. Я посмотрел на усталые лица моих друзей, подошёл к богато украшенному шкафу из розового дерева и вытащил из него четыре фужера. Я направился к фонтану в углу комнаты, наполнил фужеры, и, один за другим, передал моим товарищам. Зокора оглядела фужер в руке и бросила сомнительный взгляд на фонтан.
— Медовая вода. Её можно пить, но это немного непривычно. Армин сказал, что она укрепляет, однако предупредил сильно не увлекаться, потому что в противном случае выпадут зубы, — я улыбнулся. — Но думаю, что в этот раз стоит рискнуть.
Я выпил глоток прохладной жидкости и весело наблюдал за удивлённой реакцией остальных. Газалабад и в самом деле преподносил нам тот или иной сюрприз.
— Мой слуга пригласил для вас портного, но я скажу, чтобы он подождал, пока вы принимаете ванную. Поведайте друзья, что с вами произошло?
— Хавальд, — заметила Наталия. — Вы вернули зрение.
Я сел.
— Да. Боги услышали мои молитвы. Скажите, у вас есть новости о Лиандре и других?
— Нет, сэр Хавальд, — тихо произнёс Варош. — Мы не знаем, что сталось с ней и другими. Но насколько я знаю маэстру, её похитители уже сожалеют о свершённом злодеянии. Единственное, о чём я могу вам рассказать, это что один из работорговцев говорил о корабле, лежащим где-то на берегу Газара. Туда её повезли.
Я медленно кивнул. Я найду её или она меня. Если у неё упал с головы хотя бы волосок, то я удалю жажду Искоренителя Душ на долгое время.
— Ну а как вы? — спросил я.
Трое обменялись взглядоми. Заговорил снова Варош.
— Наши дела тоже были плохи, Хавальд. Как и вы, мы пошли спать на том проклятом постоялом дворе, почувствовав тяжесть после еды. Я должен был что-то заподозрить, потому что моя госпожа уже спала, когда я лёг, а такого ещё никогда не случалось ранее, — он бросил на Зокору взгляд со стороны, но её лицо оставалось невозмутимым. — Когда я проснулся, я находился в деревянной повозке с решёткой из усиленного железом дерева, вместе с Наталией и моей госпожой, а также ещё двумя женщинами, которые не могли говорить от страха. Эту повозку тянули четыре лошади, два работорговца сидели на козлах, а ещё десять сопровождали её на лошадях. И хотя мы были в таком положении, нам ещё повезло, потому что за нашей повозкой следовали другие сорок рабов с кровоточащими ранами на ногах и без всякой надежды во взгляде. Почему я сидел вместе с женщинами в повозке, я не знаю. Позже мы выяснили, что это Зокора показалась работорговцем такой ценной. Скорее всего, они оставили нас вместе, потому что не знали, кто мы такие, и представляем ли для них тоже какую-нибудь ценность. Когда мы в первый вечер остановились на ночлег, я понял, какая судьба ожидает наших женщин, потому что повозку открыли, меня отогнали в сторону дубинками, а двух других женщин насильно вытащили. Похотливые взгляды обещали позже Зокоре и Наталии такую же судьбу. Наталия проснулась, когда эти безбожные люди ещё насиловали женщин. Мы увидели, что после этого обоих женщин небрежно кинули в сторону, только с верёвкой на шеи. Работорговцы смеялись и пили, поставив на стражу всего двух охранников. Вскоре после этого они заснули. Утром обоих плачущих женщин втолкнули назад в повозку, нам дали на завтрак отвратительную еду из старого зерна, и путешествие продолжилось. Зокора всё ещё лежала в тисках дурманящего яда, и ничего из того, что я делал, не могло её разбудить. В течение дня мы с Наталией разработали отчаянный план. Обе женщины выглядели ужасно, а вы знаете, Хавальд, насколько красива Наталия. Мы были уверенны, что разбойники в эту ночь выберут другую женщину. Наталия помылась, как могла, и мы выпачкали Зокору так, чтобы она выглядела не менее жалко, чем двое других несчастных. Я даже зашёл так далеко, что вырвал на мою госпожу. Мы оба знали, насколько важны для моей госпожи её не рождённые дети, а Наталия сказала, что есть опасность потерять их, если с ней случиться то, что случилось с другими женщинами. Только поэтому я согласился на этот план. Когда на следующий вечер они остановились на ночлег, хватило одного взгляда в клетку, чтобы эти волки сделали свой выбор. Они вытащили из повозки Наталию, которая неловко сопротивлялась и разыгрывала отчаяние.