Молчание.
В конце концов, я смог успокоиться. Страж ночи знал, как уговорить стражу отступить, и мы пошли дальше, прежде чем в нас смогли попасть другие неприятные снаряды.
— Что это было? — спросила Наталия, вытирая с глаз слёзы. — Что вы сделали?
— Это был крик моего тотема, — ответила тёмная эльфийка.
— Зокора, — произнёс я, ещё слегка запыхавшись и вытирая последние слёзы с глаз. — Больше никогда так не делайте.
Она посмотрела на меня и широко улыбнулась.
— Я попробовала пошутить, — наконец сообщила она. — Думаю, теперь я понимаю человеческий юмор. Ты прав. Смех хорошо помогает справиться со страхом.
Стража у внутренних ворот смотрела на нас с подозрением, но они открыли нам ворота. Я ещё хотел обменяться парой слов со стражем ночи и отвёл его к одному из мирно журчащих фонтанов.
Наконец я также смог позволить себя закурить трубку.
— Фаизаль, я как раз собирался спросить вас о других домах, когда моя спутница отпустила эту… шуточку.
Он кивнул, но уголки его губ дёрнулись.
— Вы когда-нибудь слышали о племени Орла? — голова Армина дёрнулась в мою сторону, и он удивлённо посмотрел на меня.
— Да, эссэри, — ответил Фаизиль. — Когда-то это было самое могущественное племя Бессарина. Из этого племени столетиями назначались гувернёры, когда Бессарин был не королевством, а провинцией старой империи. Но когда вечный правитель отрёкся от престола и отдал Бессарин наследникам старых королей, племя Орла потеряло свою власть. Оно помогло новому калифу перенять государственные дела, но тот был молод и нетерпелив. Он приказал отрубить головы всем советникам из племени Орла. Так он доказал всем, что власть принадлежит только ему.
— Умный парень, — сухо прокомментировал Варош.
— Люди! — презрительно фыркнула Зокора. — Было бы достаточно лишить их свободы, и калиф смог бы и дальше использовать их мудрость. Они сделали бы всё, чтобы доказать свою преданность.
И Фаизиль и Армин удивлённо посмотрели на неё.
— Вы разбираетесь в дипломатии, о Цветок Ночи? — осторожно спросил Фаизиль. Я видел, как Армин борется с самим собой; он сам себе закрыл рот рукой, с отчаянием посмотрев в мою сторону.
— Это не дипломатия, а эльфийский ум, — ответила Зокора таким тоном, который ясно давал понять, что она думает об умственных способностях калифа.
— Говорят, что первый калиф был талантливым флейтистом*, - заметил Фаизиль, уголки его губ дрогнули. — Поэтому вряд ли можно сказать, что он был совершенно некомпетентным.
Варош рядом со мной подавился, я постучал ему между плеч, и он с благодарностью кивнул.
— Сколько он ещё жил после этой демонстрации власти? — с любопытством спросила Наталия.
— О, не то, что вы думаете. Он умер естественной смертью. Его сердце перестало биться.
— Да, конечно. Сколько он ещё жил? — ещё раз спросила Наталия.
— Он утонул на следующий день. В своей личной купальне — самом безопасном месте калифа. Позвали даже самого главного священника Борона, чтобы проверить, было ли это преступлением. Он сказал, что только настоящий калиф смог бы войти в эту купальню, — произнёс Фаизиль с поклоном в её сторону. — Видите, о Прекрасный Цветок далёкой страны, никто не мстил. Он заснул в горячей воде и утонул. После этого его сердце перестало биться.
— А после этих событий были ли какие-то вести о племени Орла? — спросил я, угрожающе глядя на Наталию. Было похоже, что она вот-вот снова рассмеётся.
— Последнее действие калифа состояло в том, чтобы взять свитки племени Орла из хранилища и сжечь.
— Эти свитки содержали все имена членов племени? — спросила Наталия.
— Верно, о госпожа эрудиции.
— Что-нибудь произошло, чтобы официально изгнать племя?
Я задумчиво посмотрел на Наталию. Куда она клонит?
— Нет.
Учитывая короткий ответ Фаизаля, он тоже не знал, что она имеет ввиду.
— Значит если эти свитки когда-нибудь снова появятся в хранилище, то это племя вновь будет восстановлено во всех правах?
— О Жемчужина Мудрости, вы удивляете меня, потому что это в самом деле так.
В этот раз поклон Фаизаля был ещё глубже прежнего.
Теперь я понял. Серафина. Наталия увидела мой взгляд. Я незаметно качнул головой, и она, посмотрев на меня, заколебалась, затем кивнула.
*гей
— Почему вас интересует это племя, эссэри? — спросил меня Фаизаль.
— Один из наших спутников родом из племени Орла, — ответил я. — Ей будет интересна судьба её предков.
— Она приехала с вами из этой далёкой страны? — спроси Фаизаль.
Я кивнул.
— Тогда её прародительница Дочь Воды, — произнёс благоговейно Фаизаль. — Посоветуйте ей некому не рассказывать о своём прохождении, — он посмотрел на Наталию. — Это вы…?
— Нет, — ответил я. — Это не она. Кем была эта Дочь Воды?
— Это случилось во времена старой империи. Здесь все знают эту историю. Она была старшей дочерью последнего губернатора. В то время легионы империи ещё были размещены здесь. Говорят, что она влюбилась в статного солдата. Чтобы быть рядом с ним, она присоединилась к легиону. Существуют баллады об эти двоих и их приключениях, — он улыбнулся. — Это одна из тех бессмертных любовных историй, которые продолжают разжигать сердца молодых девушек. Видите ли, она любила не просто обычного солдата. Он тоже родился в этом городе. И если бы оба не погибли вместе со Вторым легионом, тогда корона калифа принадлежала бы ему, а не его предпочитающему игру на флейте двоюродному брату.
Он прислонился к колонне и уставился на фонтан. Я сомневался в том, что он видит воду.
— Говорят, сам Асканнон решил, что эти двое не должны выступать с легионом.
— Как звали эту влюблённую пару? — тихо спросил я.
— Никто больше не знает. Второй калиф удалил все имена из архивов. Баллады называют её Дочерью Воды, потому что говорят, что она могла найти воду, а его Столпом Чести, потому что он никогда не нарушал своего слова. Но есть два свитка, на которых имена не удалили. Одни из них — это свиток жалования Второго легиона, другой — это подлинный контракт с Аскиром. Если легенды верны, тогда Асканнон самолично внёс эти имена, потому что они должны были править Бессарином. Вы видите, почему баллады переплетаются вокруг этой влюблённой пары. Говорят, что всё было бы иначе, если бы приказ о том, что оба должны остаться здесь, вовремя достиг легиона.
Некоторое время мы только слушали плеск воды.
— Откуда вы всё это знаете? — наконец спросил я.
Деликатный молодой человек улыбнулся.
— Я чаще хранитель историй, чем страж ночи. И как теперь заметил — это мне больше подходит.
— Второй легион, — спроси тихо Варош. — Многие ли из солдат были родом отсюда?
— Вы не знаете? Каждый легион состоял из равного количества жителей всех провинций. Это всё ещё так и в наши дни, для того, чтобы легион ни принимал ни чью сторону.
— Сто сорок человек из Бессарина, — подсчитал Варош.
— Нет. Сто двадцать пять. В последние годы империи легионы были сокращены до тысячи человек.
— Тогда должно быть восемь провинций, — заметила Наталия.
— Семь королевств и имперский город составляют восемь. Откуда вы, если не знаете этого?
— Из далека, — ответил я. — Значит во Втором легионе была ещё только тысяча воинов. Сколько человек было в полном легионе раньше?
— По тысячи из каждой провинции и имперского города.
Восемь тысяч человек. С обозом и телегами со снабжением более двенадцати тысяч.
Варош подавился.
— Город из стали, — тихо произнёс он.
— Да, — подтвердил Фаизаль. — Это определение как раз подходит, — он поднял на меня взгляд. — На площади Дали находится библиотека. Там вы сможете найти записи об истории Бессарина. Они доступны не для всех, но если пожелаете, для вас они будут открыты.
— Я уверен, что мы вернёмся к вашему предложению, — сказал я.
Позже я позволил Армину помочь мне снять кольчугу. Мы находились в комнате наслаждения, потому что это была самая большая комната, и мы все могли там разместиться.