Искоренитель Душ, похоже, не особо оскорбился, потому что начал танцевать в моей руке.
Всё закончилось так же быстро, как и началось, потому что птицы делали только одно: они пикировали вниз и разбивались. О нас или о землю. Слышались глухие удары, брызгала кровь, разлетались перья.
Но это было совсем не безобидно. Эти стервятники были довольно большими и тяжёлыми, с длинными изогнутыми клювами. Когда они попадали в нас, это было похоже на удар молотка. Я зашатался, Зокору они даже смогли повергнуть на колени. Варош тихо выругался, одна из птиц ранила его левую щёку. Когда Зокора снова встала, она взяла меч из левой руки в правую.
На удивление, работорговцы держались на расстоянии, но теперь они все были вооружены. Очевидно, что они тоже не понимали, что всё это значит.
Мне было интересно, почему им не пришла в голову мысль напасть на нас, но я совсем забыл о подзорной трубе. Мы были так далеко, что им действительно могло показаться, будто мы не имеем к ним никакого отношения.
— Что с вами, Зокора? — спросил я.
Ощущение было таким, будто мои плечи кто-то обработал молотком, но в остальном я чувствовал себя хорошо. Головная боль прошла.
— Ключица, — сказала она. — Теперь это бессмысленно. Отступаем?
Я кивнул. Сейчас мы ничего не могли сделать. Работорговцы были предупреждены или, по крайней мере, стали гораздо более внимательными.
Варош с отвращением поднялся из кучи птиц и вытер кровь и перья с лица.
— Я ненавижу магию, — сказал он.
Я мог только согласиться.
— Кто бы это ни был, мы заставляем его нервничать, — сказала Зокора, когда для пробы коснулась своего плеча. Она слегка поморщилась.
— Что заставляет тебя так думать, Зокора? — спросил я, взглянув наверх, чтобы проверить, есть ли ещё другие птицы. Там наверху кружила ещё только одна единственная. — Прямо сейчас это я тот, кто нервничает.
— Это стоило ему кое-чего и поступать так было неразумно, поэтому он нервничает.
— Кому? — спросил Варош, я как раз собирался спросить тоже самое.
— Маэстро, — ответила Зокора.
Мы просто ушли, даже не взглянув в сторону рабовладельческого судна. Группа странников, с которыми приключилось нечто странное и которым был безразличен вонючий корабль.
— Подзорная труба!
Я как раз собирался вернуться и поискать её между птиц, когда голос Зокоры остановил меня.
— Она у меня, — сказала она. — Теперь мы знаем, что один из наших врагов — маэстро, — продолжила она. Варош хотел позаботится о её плече, но она покачала головой и пошла дальше. — На корабле.
— Или некромант, — заметил Варош, встревоженно глядя в небо. — Птицы, когда врезались в нас, были уже мертвы. Это больше похоже на некроманта.
— И то и другое — плохие известия, — сказал я. Вскоре мы уже добрались до корабля, где стоял Армин с ятаганом на готове и вопросительно на нас смотрел, когда мы карабкались на борт. Варош поднял Зокору.
— Мне кажется, что если мы их и опережали, то теперь уже больше нет. Проблемы накапливаются, враг наступает, — заметил он, когда осторожно помогла ей снять кольчугу.
— Боюсь, вы правы, — согласился я. — Два нападения, и Наталия впала в похожее на смерть оцепенение, а Зокора ранена. Так не может продолжаться.
— И не будет, — сказала Зокора. — Варош, жилет и блузку тоже.
Варош кивнул и осторожно освободил её от верхней одежды.
Когда Зокора стояла перед нами полуголая, Армин уставился на неё, затем резко повернулся и стал напряжённо смотреть в другую сторону.
Раздался голос Дерала.
— Если один из вас, шелудивых псов, ещё раз посмотрит не в ту сторону и побеспокоит эссэру похотливыми мыслями, я отстегаю его так, что он подожмёт хвост на целый месяц!
Зокора проигнорировала речных моряков, склонила голову набок и осмотрела плечо. Под гладкой кожей перелом был хорошо виден.
— Я могу помочь? — спросил я, стараясь не опускать взгляд ниже её лица.
— Да. Один из вас должен вправить кость. Хаваль, это сделаешь ты.
— Позволь мне, — попросил Варош.
— Ты будешь слишком осторожным. Хавальд.
— Да.
Она села и наклонилась вперёд, закрыв глаза. Я опустился рядом с ней на колени и сняв кольчужные перчатки, разглядывал ранение. Часть кости выпирала из кожи, место перелома хорошо вырисовывалось. И казалось, что отломков нет.
Я уже пару раз вправлял кости, даже один раз ключицу, поэтому имел некоторое представление, что нужно делать. Но на этом всё. Я же не целитель. Скорее наоборот.
Зокора встала так, что кость хорошо выделялась из-под кожи. Но кожа уже начала опухать, поэтому скоро кость будет видна не так чётко.
Казалось, она прочитала мои мысли.
— Если ты не сможешь хорошо ухватиться за кость, вскрой кожу. Скажи, когда кость будет на месте. Но продолжай её держать, пока я не закончу, — спокойно сказала она. Она дышала ровно и глубоко.
Я осторожно разместил руки, сначала не касаясь её, затем быстро и крепко ухватился.
Мышцы Зокоры дрогнули под кожей, другого признака боли она не выказала.
— Сольтар, помоги, — тихо попросил я и закрыл глаза. Но не обрёл никакой божественной помощи. Тогда так, как смогу сам. Немного поддержки не помешало бы, Сольтар, подумал я, соединяя оба конца кости. Раздался хруст, и Зокора фыркнула через нос. Мне понадобилось две попытки, чтобы убедиться, что кость встала на место. Каждый раз я слышал и ощущал хруст.
Варош стоял рядом на коленях, бледный как смерть. Казалось, он задержал дыхание.
— Сейчас, Зокора, — тихо сообщил я.
Она начала шёпотом молиться. Я ничего не понимал, она молилась на своём языке, но несколько раз услышал имя её богини. Одно мгновение казалось, что ничего не происходит, затем я почувствовал, как под моими пальцами поднимается жар. За несколько секунд кожа распухла, я боялся, что выпущу кость, но затем опухоль снова быстро сошла.
— Ааах, — выдохнула Зокора и, похоже, расслабилась.
— Отпусти, — наконец произнесла она. — Ты держишь слишком крепко.
Я отпустил и увидел, что там, где я держал, кожа припухла.
— И это всё? — спросил поражённый Варош. — Теперь всё зажило?
Она покачала головой.
— Нет. У меня нет виноградины. Это…, - казалось, она размышляет, как ей выразиться. — Кость зажила только совсем немного. Как будто после перелома прошло два дня.
— И это уже достаточно поразительно, — сказал я. — Я всегда восхищаюсь вашей целительной магией.
— Почему поразительно? Разве твой меч не делает то же самое? — спросила она.
— Да. Но только если убивает после того, как я получил ранение. Однако клинок проклят и остаётся проклятым, а ваша магия исходит от богини.
— Нет, Хавальд, — промолвила Зокора, вставая. — Не магия. Медитация.
— Я услышал в ваших словах имя Соланте. Я подумал, что вы молитесь об исцелении.
Она подняла взгляд.
— Не думай так много. Я молилась и медитировала. Даже люди могут этому научиться, если выделят время.
То, что это была не магия, каким-то образом поразило меня ещё больше.
— Сколько нужно времени, чтобы этому научиться?
Она склонила голову на бок и подняла на меня взгляд.
— Точно не больше сорока или пятидесяти лет. Пока не овладеешь правильным дыханием. Остальное придёт само-собой.
— При удобном случае можешь научить меня, — сказал, улыбаясь, Варош.
— Сначала я научу накладывать перевязку, мне нужно обездвижить плечо. Варош, мне потребуются палки, толщиной с палец и полоски из мокрой кожи, а также прочная льняная ткань. Не хочу снова сломать кость, когда буду разведывать лагерь.
— Нет, Зокора. Поберегите себя, по крайней мере, эту ночь, — твёрдо сказал я, когда Варош отправился искать то, что она пожелала.
— Кто тогда незаметно изучит лагерь? Ты?
Казалось, ей было смешно.
— Почему нет?
— Тогда иди сейчас. Учитывая то, как ты подкрадываешься, не имеет значения, подождёшь ты ночи или нет.
Я посмотрел на неё.