Я не могу на это смотреть и хватая нож Аарена, бегу на рыцаря, тот это замечает и отпуская Аарена. В страхе, резко отражает мою атаку и я падаю на землю, сильно ударяясь головой, но в этот миг Аарен с криками боли, достаёт кинжал из плеча и вонзает его в живот рыцарю. Рыцарь пытается что-то ему сделать. Но я подбегаю и вонзаю в его спину нож. Рыцарь не в силах кричать, булькая кровью и пытаясь стонать, рыцарь намертво падает на Аарена.
Я резко сажусь на пол и смотрю на мой окровавленные, дико трясущиеся руки и у меня каша в голосе, мой рассудок пошатнулся в этот момент. Я тяжело дыхал и у меня помутнело в глазах, так же заболела голова, начались рвотные позывы от запаха свежей мертвечины, но тут Аарен стукнул меня по лбу:
-Придурок, не то время и не место, чтоб переживать из-за того, что мы убили человека!
-Но...
Попытался я сказать, но меня резко прервал Аарен:
-Никаких но! Начиная воровать в подворотнях, мы должны боли быть готовы к убийству, и ты это знаешь...
Аарен валится с ног от ран и он говорит:
-Мне нужна медпомощь, я пойду к жирному, а ты обыщи его и иди домой, встретимся завтра как обычно, там и расскажешь, что нашёл, а я пошёл...
Он быстро начал уходить, а я остался один на один с трупом, это очень жутко... я всё ещё до конца в себя не пришёл...
Я глянул на труп, меня пробрало до костей, я всё же вырвал.
Бой 3: Гвина
Я возвращаюсь домой, чувствую себя паршиво. Мне пришлось обыскивать мёртвого человека, который умер по моей вине, да, я должен был быть к такому готов. Но, не был, ах я так утомлён, слабость, волнения, полученные сегодня раны, многократные рвотные позывы, это просто ужасно, да ещё Аарен серьёзно пострадал. Но это стоило того, как Аарен и надеялся, рыцарь был не из бедных. Хоть мне пришлось оставить его вещь, ибо если бы мы попытались их продать, то рыцари бы прознали и пожизненно посадили бы нас за убийство своего. Даже так, лишь его наличные в десятки раз больше чем у обычного проходного человека, этих денег хватит на много месяцев вперёд для сестрёнки... Ох, как она сейчас там? Как я хочу её увидеть, так сильно, так сильно хочу сейчас увидеть её улыбку... Нужно поскорее возвращаться, я сегодня задержался.
Придя к общежитию для тех, кто учится на рыцаря, я пришёл к своей квартире. Хотя, это тяжело назвать квартирой, там всего-то одна комната и коридор и именно у нас маленькая кухня с ванной комнатой, из-за того, что нас там двое и у сестры проблемы со здоровьем... Ах, как же ужасно иногда понимать, какая у неё участь.
Я открыл дверь и вошёл в квартирку, сразу же я услышал как к входу пришла сестра с радостным приветствием:
-Привет Острава, наконец-то ты дома! Ой, а что с тобой? Твоя голова почти вся забинтована, ты выглядишь очень измотанным, и нет твоей куртки, в чём дело?
Она аккуратно схватила меня за ладони и её волнительный взгляд смотрел мне прямо в душу. И как я всё это объясню? Я же не могу сказать, что меня хорошенько побили на тренировке, потом меня подлечили под угрозой на взбучку от друга, после чего с этим другом мы пошли красть, и нам пришлось убить, и потом я обворовывал труп, запачкав куртку, и выкинул её где-то в дебрях подворотнях?
-Ну во время тренировки мне порвали куртку и от сильного удара по носу, я упал лбом об камень, было очень больно и мне долго помогали с лечением, вот почему я так поздно, прости.
Я не говорю сестре, что меня избивают на тренировке, она такая чувствительная и мягкая, что просто умрёт от волнений, не хочу заставлять её волноваться, ей и так не легко. Она на меня странно посмотрела и после чего крепко обняла, сказав:
-Ну хорошо, что с тобой всё в порядке, идём. Сегодня твой день рождения, я приготовила специальный ужин для этого!
-Ох, да что ты, не стоило...
-Нет, это твой день рождения, это не какой-то проходной день!
Она сказала это с неожиданно большой уверенностью, сжимая свои маленькие кулачки. Я кивнул и пошёл с ней на кухню, мы с ней поэтому поводу часто говорили. Я не хочу, чтоб она так сильно пеклась о квартире и мне. Она убирается до идеальной чистоты, готовит очень тщательно, следит за моим состоянием. Она делает слишком много, это пагубно скажется на её и так слабом здоровье. Я сильно поэтому поводу переживаю, ведь ей всё хуже и хуже, ей уже даже на улицу выходить нельзя. А она не желает меньше трудиться, оправдывая всё это тем, что я сильно тружусь, чтоб обеспечить её и она не желает быть обузой. Мне это конечно приятно, но её здоровье, она чахнет на глазах... мне на это очень больно смотреть. После еды, ей нужно принять лекарство, благо нужно всего одно, но оно дорогое и очень странно работает. Нужно давать столько таблеток, после которых температура повышается до тридцати семи. Чем хуже состояние болезни, тем больше нужно принять таблеток. Гвина принимает уже пять в день, это очень много, так как их эффект на организм так же не слабый, а именно больной становится всё слабее физически.