Подбежал Патрик. Рейд осторожно вручил ему стакан, свой поставил на столик — и нежно подхватил на руки Джессику. Потом снова повернулся к Джине, держа Джессику на руках так, чтобы та могла торжествующе показывать братьям язык через его плечо.
— Лиз попросила меня передать, чтобы ты не забыла завтра утром завезти ей свой паспорт, — он нарочно ходил вокруг да около, прежде чем нанести решающий удар, как будто видел в этом какое-то первобытное, дикое удовольствие.
— Когда ты с ней говорил? — Джине почему-то важно было выяснить время.
— Минут сорок назад.
Не так уж давно. Скорее всего, он сразу же после разговора помчался домой.
— Пейдж Колдер знает об этом?
Он яростно глянул на нее, и Джина в ту же секунду поняла, насколько унизительно для Рейда было бы попасть в дурацкое положение, особенно по милости жены.
— Нет, не знает. — Рейд подался вперед, изолировав ее ото всех остальных. Его голос превратился в гулкий шепот, хлеставший только по ее нервам. — После ленча я отпустил Пейдж на весь оставшийся день. Когда позвонила Лиз, ее в офисе не было. Что очень хорошо, потому что иначе Пейдж услышала бы, как моя жена ловко действует за моей спиной.
— Пока ты с ней обедаешь, — с горячностью вставила Джина.
— В ее день рождения, — возразил он.
Джина сверкнула глазами.
— Значит, завтра именинница получит сюрприз, не так ли? В ее поездку с тобой вклинивается твоя жена. — Джина упрямо вздернула подбородок. — Рейд, я не передумаю.
С надменным выражением лица Рейд откинулся назад.
— Я тоже не собираюсь менять свои планы, Джина.
— Отлично, по крайней мере я буду знать, с кем ты делишь спальню.
— Я все понял. — Его улыбка обещала, что она действительно будет знать. Он сделает так, что она будет все знать досконально. — Вопрос в том, устроит ли тебя это.
— Я готова ответить на твой вопрос в любое время, когда захочешь. Сегодня от ответа уклонился именно ты, Рейд.
— Не уклонился, а отложил. Давай посмотрим, как ты будешь чувствовать себя утром. Может быть, тогда ты передумаешь.
Бросив ей последние слова, он насмешливо приподнял свой стакан, отпил немного и отошел к дивану, где сидела его мать. От Лорны он узнал, что она останется на ночь в комнате для гостей, чтобы посмотреть, что нужно делать утром, когда дети просыпаются. Джина мысленно пообещала мужу, что ни один из ее намеченных на сегодня планов изменен не будет.
Рейд продолжал блестяще играть роль примерного сына, идеального отца, любящего мужа и приветливого хозяина за ужином. Это было верхом совершенства его актерской игры. Лорна же отнесла радостное настроение сына на счет предвкушения поездки в Европу.
Одна Джина знала, что происходит на самом деле.
Да, он предвкушал, но только не поездку. Он наверняка уже планировал, представлял, что он скажет и сделает, когда они наконец окажутся в спальне одни. Это ясно читалось в его глазах, когда он смотрел на жену. Рейд смотрит на нее не только как на мать своих детей!
Лорна Тайсон решила, наверное, что Джина взволнована не меньше. И совершенно правильно. Взволнована и возбуждена. Потому что Рейд наконец стал обращать на нее внимание. Он сосредоточен на ней так, как никогда за все время их супружества. И это могло означать, что она выиграла. Безусловно, он и не думает о Пейдж Колдер.
Разница между вчерашним и сегодняшним ужином была неизмерима. Воздух между ними так и вибрировал от напряжения и вызова, который они безмолвно бросали друг другу. Страх, сковывавший прежде Джину, исчез без следа. Она ничего не боится. У нее есть куда двигаться, и она будет двигаться вперед. Она докажет свое право на Рейда.
Глава девятая
Когда они пожелали спокойной ночи его матери, поднялись наверх и прошли в свою спальню. Рейд сжимал ее руку в своей, не давая Джине ни малейшего шанса сбежать. Он неторопливо шел по холлу, словно спешить было некуда, может быть, желая привыкнуть к такому уединению вдвоем — не отходя прочь и не прижимая ее к себе, никуда не торопясь и никого не ожидая — и в то же время чувствуя свое право решать, когда им идти в спальню.
Несмотря — на его внешнюю уверенность, Джина про себя решила, что если он думает, что сможет и ею командовать, то сильно ошибается. Мятежный настрой, поддерживавший ее весь день, нисколько не ослабел. Она не станет послушно сидеть на том месте, которое ей отвел Рейд.
— Я и не подозревал, что ты так рвешься делить со мной спальню. Джина, — с саркастической усмешкой бросил он. — Мне казалось, ты считаешь, что в браке есть вещи поважнее, чем прислушиваться к желаниям сердца.
— Почему ты так решил? — спросила Джина, очень желая узнать, чем вызвано такое превратное мнение о ней. Она не могла отрицать, что действительно никогда не давала ему почувствовать, как он нужен ей, но и никогда не заговаривала о раздельных спальнях, даже во время беременности.
Рейд бросил на нее насмешливый взгляд.
— Для начала ты выбрала для нашей спальни такую кровать, где ничего не стоит заблудиться, — прорычал он. — Мы с таким же успехом могли бы спать на разных кроватях.
Он осуждает ее за кровать, которая ей самой не нравится! Джина фыркнула в ответ на его неуместную иронию:
— Кровать выбирала дизайнер. Она сказала, что для комнаты такого размера и кровать должна быть подходящая. Не я придумывала такой дизайн комнаты.
— Тогда почему ты с ним согласилась?
Явно ее доводы оказались неубедительными.
— В то время я не знала, что возразить дизайнеру.
— У тебя было почти что семь лет, чтобы узнать. Джина. По этой кровати между нами мог проехать грузовик, нимало не задев нас обоих. Только не говори, что не замечала этого.
Его сарказм больно ранил.
— Мне она нравилась не больше, чем тебе, — попробовала защищаться Джина.
Они дошли до дверей спальни. Рейд остановился, взялся за ручку и впился острым взглядом в ее приподнятое кверху лицо.
— Почему ты думаешь, что ложью можно чего-то добиться?
— Я не лгу! — отчаянно возразила Джина.
Он медленно, глядя ей в глаза, произнес:
— За прошедшие семь лет ты сколько угодно раз могла избавиться от этой кровати. Ты поменяла массу вещей, которые тебе разонравились или надоели. Именно ты — полновластная хозяйка всего, что находится в доме и вокруг него. — Приподняв одну бровь, он закончил свое логическое рассуждение: — Если тебе не нравилась кровать, почему ты ее не заменила?
У Джины подвело живот. На этот вопрос ответа не было.
— Не знаю, — пробормотала она.
Рейд открыл дверь и пропустил ее вперед. Оказавшись перед громадной кроватью, Джина спросила себя, почему на самом деле не заменила ее.
Кровать меньшего размера не вписывалась бы так хорошо в просторную спальню, и, кроме того, подобная замена вызвала бы массу расспросов у тех, кто видел, какая кровать стояла здесь прежде. Было бы стыдно и унизительно объяснять, что на огромной кровати они с мужем спят друг от друга слишком далеко.
Но даже если бы никто и не спросил, все равно меньшая кровать отлично показала бы, что замена сделана для более интимной обстановки — а истинная леди никогда не должна допускать такой мысли у посторонних.
Джина попыталась представить, что же в ее поведении могло ограничить их свободу в занятиях любовью на этой супружеской кровати. Ей хотелось закричать, что не она в этом виновата. Ее мать, монахини в школе, жизнь единственного ребенка в семье, которому не давали общаться с другими детьми, то, что вышла замуж она невинной девушкой… она совсем не знала, как себя вести.
Дверь захлопнулась, и они остались наедине. Рейд и она — в спальне, которая была как ее, так и его.