«Могло быть и четыре, если бы не тот мужик, толкнувший меня», – мрачно думала Саша.
Мать переключила канал – показывали шахтёрский городок.
Переключила ещё раз – показывали поломанную страну.
Девушка тихо заметила:
– Столько про нас говорят, а сделать никто ничего не может.
– Цэ велика политика, а мы – малэньки люди, – телевизор выключился. – Никто не знает о нашем существовании.
– Но мы жители одной страны, – Саша бросила палец на жёлто-голубую карту, скрывающую облезлую часть стены. – Почему по нам долбят свои же?
– Они думают, що творят пользу своими ракетами с неба. Они хочут нас освободить.
– От кого нас освобождать, мама, от кого?
– Считают, що треба освободить от нас же самих. Пола’гают, що таки, як твой папа или дядя Серёжа – террористы.
т-тУфк-з
– Не хочу, чтобы так было! – воскликнула дочь, ударив кулаком по стене.
Карта пошатнулась и чуть не упала.
– Я тэж не хочу. Алэ що нам делать?
Теперь у Саши не нашлось ответа. Она молча доела суп и, поставив тарелку в раковину, очистила посуду тоненькой струйкой из-под крана.
На ночь воду отключают. Девушка потопала к себе в комнату, чтобы переждать этот удручающий момент.
Сегодня холоднее, чем вчера. Слышно пушечную канонаду и грохочущие взрывы вдали. Поэтому засыпала в наушниках, погружаясь в сон под музыку Boards of Canada.
Утром пропустила все уроки.
Когда пришла мать, Саша уже позавтракала.
– Ниче’го не болит?
– Почему ты меня не разбудила? Я проспала!
– После вчерашне’го не стала тревожить. Хотела, щоб ты отдохнула.
– Я не ранена и не больна. В школу всё равно ходить буду.
Дочка закрылась у себя.
Через полчаса открылась и, набравшись смелости, убежала в гости к однокласснице.
На улице мало людей. Раньше их было гораздо больше. Троллейбусы ещё катались, но девушка решила пройтись на своих двоих. И так уйму времени проводила в тесном помещении.
Вот здание, где обитает подруга Яна. Типичная девятиэтажка. У балконов торчат кондиционеры, у парадных подъездов сидят бабушки. Так и не скажешь: идёт война. Разве что на деревьях развешаны цветные метки, указывающие, где ещё ловится сигнал сотовой связи.
Саша пешком поднялась на восьмой этаж и нажала круглую кнопку в электрощитке.
дз-з-з
– Кто? – раздалось из-за двери.
– Тхэквондо.
– Сашк, – крикнула Яна и открыла дверь. – С тобой всё ок?
– Да так. Попала вчера под удар, – невозмутимо ответила Саша.
– Вот скотины, уже центр города бомбят. Около рынка, да? В школе об этом говорили.
– Ну такое-е… – девушка забралась внутрь прохладной квартиры и, сев в кресло, взялась за старый журнал. – А ещё что?
– Ещё вояки приходили. Рассказывали, где предохранитель на пистолете, и дали боевую гранату подержать. Тяжеленная такая.
– Значит, ничего не пропустила. Папа научил меня обращаться с оружием.
Закрыв журнал на развороте с жирным заголовком "Неизведанные удовольствия", девушка устремилась на балкон.
– Слу, – брякнула Яна. – Сегодня вроде без дождя, полезем в супермаркет? А?
Идея быть арестованной Сашу не слишком привлекала, но скучать в пустой квартире без связи хотелось ещё меньше.
Когда девочки выпили два стакана чая, они вышли на улицу и пошагали знакомым маршрутом в район аэропорта. По пути то и дело попадались частные дома со шрамами от артиллерийских снарядов, а дорога была поцарапана осколочными минами, будто с неба кто-то плюнул железной слюной.
Чем ближе к супермаркету, тем больше отпечатков войны: всюду брошенные строения, продырявленные дорожные знаки, воронки в асфальте, застрявший металл в побитых заборах, переломанные деревья… Но девушек это не удивляло.
Подруги гуляли и спокойно беседовали о кошках, встречающихся на пути. Разговаривали о фильмах, о новом кафе и о том, куда пойти учиться после школы.
На затуманенном горизонте проступило здание нового аэровокзала – раскуроченная стальная громадина. Вся в дырках, многочисленных разломах и крупных трещинах.
– Сань, вот проход, давай сюда.
Яна легла на бетонную плиту шестиугольной формы. Затем протиснулась под опавшим деревом и, пригибаясь, пошла в сторону магазина.
– Иду, иду, – сказала Саша, после чего склонилась к рельефному отпечатку железной гусеницы и поползла вслед.
Девочки подкрались к отверстию в разваленной стене и осторожно заглянули внутрь.
Темно. Пахнет крепким алкоголем. На полу рассыпаны мука и сахар. Подруги аккуратно прошли вдоль стены, чтоб не наследить.