Таким был Сашин отец. Возвращался по вечерам чумазым снаружи, но незапятнанным внутри. Не лгал другим и добросовестно трудился.
Когда в их город начали прилетать фугасные снаряды, грубая боль и разрушение, отец не задумываясь отправился на защиту и сражался до последнего.
Настоящий мужчина. Погиб, ограждая единственное, что осталось, – любимую семью. И раз они сейчас в безопасности, значит, у папы всё получилось.
ФЬЮ-ю-юи-и
Протяжный свист отвлёк Сашу от раздумий: стюард показывал, где находится свисток, разгоняющий акул в случае приводнения.
Поблагодарив за внимание, бортпроводник подошёл к телефонной трубке и по громкой связи объявил, что в ближайшее время будет отрыв от земли.
тууУ…
Слева что-то закрутилось. Звучание похоже на стиральную машинку при выжимании воды. С правой стороны тоже зашумело. Саша сидела между этими звуками и слушала нарастающий гул:
…ууУуууУУуууУУуууУУУууууУУУууу…
Когда турбины сравняли скорость оборотов, монотонный шум наложился сам на себя и превратился в сплошное гудение на одной ноте.
Самолёт дёрнулся – Сашу резко вжало в кресло. Она закрыла глаза и ощутила, как мама цепко схватила её за правую руку. Салон гремел и сотрясался, а пульс так подпрыгнул, что стало трудно дышать.
Заложило уши. Разговора ребят не слышно. Только гул.
Дрожь прекращается.
Чувство свободы и воздушной эйфории.
Открыв глаза, девушка увидела в иллюминаторе автомобильные дороги, дачные участки, широченную реку, многоэтажки и вишнёвый лес.
Деревья мало-помалу превратились в кустарники. Такие миниатюрные, словно игрушечные.
Дома всё меньше и меньше. Легковых машин уже не разглядеть.
Авиалайнер наклонился, и за окном мелькнула покидаемая столица. С высоты она особенно красивая.
Сашу не беспокоят заложенные уши, повышенное давление и мама, крепко сдавившая руку. Девушка вся погружена в картинку за окном.
Заводы, окраина, деревушки… бесследно исчезают в белой дымке, а салон ощутимо трясёт.
Саша глядела на бескрайний туман и ждала, когда окончится турбулентность. Выбравшись из густого облака, самолёт плавно развернулся, и девушка увидела яркую точку.
Поднялись выше, под самый небосвод.
Пролетело полчаса после взлёта. Поверхность Земли спрятали непроглядные пасмурные облака.
Тихонько подошла стюардесса и задала вопрос:
– Вам чай или кофе?
Саша раздумывала.
– Кофе или чай? – обходительно переспросила бортпроводница.
Саша случайно:
– Чай лучше.
– Вы будете с лимоном или без?
Саша определила, что с лимоном. Если что, потом можно будет его убрать.
– С лимоном.
– Вам с сахаром или без?
Девушку опять озадачили.
– Так, з цукром, з цукром, – ответила мама.
Поджидая следующие вопросы, Саша откинула столик. Бортпроводница аккуратно поставила на него бумажный стакан с чаем, а далее положила пакетик с влажной салфеткой. Девушка сразу тот вскрыла и унюхала аромат свежего лимона.
Повертев стаканчик, она заглянула в иллюминатор, где облака окрасились в закатные оранжевые цвета и взошла красноватая Луна. Впервые Саша так близко к земному спутнику и звёздам. Наблюдая невиданную красоту, задумчиво размышляла:
«Может, сверху тоже кто-то глядит на меня, на людей, на нашу планету… Хм. Но если смотрит, почему не вмешается в происходящее? Почему допускает войны? А может, там никого нет? Может, мы сами по себе?..»
Отвлеклась и глотнула чая. Тот практически остыл.
Пришла стюардесса и забрала мусор.
Девушка снова призадумалась. Пару дней назад она была в школе, где взамен родного языка или математики преподают гражданскую оборону. А сейчас Саша поднялась на тысячи метров над землёй, и отсюда всё кажется таким правильным и возвышенным.
«Но почему люди внизу убивают друг друга?»
Саша переутомилась. Она хочет гулять, общаться и жить. Без страха умереть в любую секунду.
Не до конца осознаёт, что происходит в салоне. Девушке это видится далёким сном. Она засыпает, опустив голову на мамино плечо.
уважаемые пассажиры, мы приступили к сниж…
Из динамиков раздался голос. Он попросил пристегнуться, поднять спинку кресла и открыть шторку иллюминатора.
Саша пробудилась и понемногу приходила в чувство. У неё затекла шея и болела нога. Девушка устала сидеть в одном положении восемь часов подряд, но обрадовалась скорому приземлению и что полёт ей не приснился. Глядела в иллюминатор, дожидаясь просвета.