― Небесная магия связана с сексуальной магией. Это дар фей, ― быстро сказал я. ― Небесное существо может читать мысли своего любовника, чтобы… э-э, доставить ему удовольствие.
― Серьезно? ― Тея обвела взглядом всех нас в комнате. ― Это шутка, да?
Жаклин покачала головой с веселой улыбкой. ― Нет. Не знаю, почему я не заметила этого раньше. Я имею в виду, я думала, что ты горячая штучка. ― Я бросил на нее взгляд, но она пожала плечами. ― Просто констатирую факты. Не снимай перчатки.
Мои мысли вернулись к предыдущему вопросу. Келли Мельбурн должна была знать. В противном случае она не стала бы подталкивать Тею к музыке, а если она это знала, возможно ли, что она…
Тея побледнела, и я понял, что она следит за ходом моих мыслей. Пришла ли она к тому же выводу, что и я? Легкое покачивание ее головы подсказало мне, что нет. Но, возможно, это просто сработал инстинкт самосохранения… или шок.
― Ты сказала, что она стала красивее, ― я адресовал свой вопрос Жаклин.
Она кивнула. ― Наверное, это сияние спаривания.
У нее действительно было сияние, и хотя каждый мужской инстинкт во мне хотел приписать себе эту заслугу, это было нечто большее. И магия ― способности ― начали проявляться еще до того, как мы переспали. Это началось…
― После того, как мама ушла, ― прошептала она. Ее голос надломился и слезы потекли по щекам. ― Она не просто подтолкнула меня к музыке. Она… она прятала меня.
Я покачал головой, притягивая ее ближе, когда ее боль раскололась в моей груди. Я хотел бы не разделять ее. Я хотел бы забрать ее всю и освободить ее.
― Прятала? ― задумчиво повторил Лисандр. Он щелкнул пальцами, когда подошел к тому месту, где сидели мы. ― Гламур. Она защищала твою магию, а когда ты встретила моего брата-засранца, он разнес все к чертям.
― Спасибо, ― сухо сказал я, желая, чтобы мне хватило сил рассмеяться.
― Гламур… вот что пожирало ее заживо. Вот что имел в виду доктор, когда сказал… ― прохрипела она, осознав это.
Я прижал ее к груди, понимая, что она права. В этом был смысл. Келли Мельбурн всю жизнь пыталась скрыть истинную природу своей дочери. Она делала это потому, что ее дар был сильнее? Или была какая-то другая угроза? Это было причиной, по которой она умоляла ее отвернуться от меня? Потому что я бы уничтожил то, ради чего она пожертвовала собственной жизнью?
― Но зачем? ― размышляла Жаклин, ее голос был наполнен теплом и мягкостью. ― Зачем прятать ее от этого мира?
― Сирены не просто редки. Они вымерли. Даже я считал их мифом, пока не встретил Тею, ― напомнил ей Лисандр. ― И если их магия настолько сильна без гримуаров и зелий, то они привлекают к себе много внимания.
― Но у моей матери не было никаких особых способностей. Она никогда не играла на инструментах. ― Тея смахнула слезы со щек и повернулась лицом к остальным. ― Почему я? Почему у меня проявились способности? Может, я не сирена? ― Отчаяние в ее голосе убило меня. ― У меня же есть клыки.
Но Лисандр отмахнулся от нее взмахом руки. ― Кто знает, как эволюционировали сирены. Может быть, у тебя всегда были клыки, или это рецессивный ген, который сработал в тебе. Ведь, согласно мифологии, у сирен были крылья, а у тебя их нет, верно?
― У нее нет. ― Я закатила глаза.
― Клыки ― это не просто декоративное украшение, ― с досадой сказала Тея, выпятив нижнюю губу особенно привлекательным для поцелуев образом. ― Спроси его. Я только что пила его кровь в постели.
― Извращенцы. ― Ухмыльнулся Лисандр.
― Или, ― резко сказала Жаклин, заставив все наше внимание переключиться на нее, ― что-то запустило рецессивный ген. Это же так работает, верно?
Но она уже знала ответ. У нее было не менее десяти докторских степеней, полученных в университетах по всему миру. И если моя лучшая подруга была права… мы рассматривали только половину уравнения. Это было невозможно. Я почти не мог думать об этом и о последствиях.
― Вот дерьмо, ― сказал Лисандр, озвучив мои собственные мысли.
― Что? ― потребовала Тея. ― Закончи эту мысль, старик.
Но за меня это сделала Жаклин. ― Твой отец. Тея, что, если твой отец ― вампир?
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Тея
Это платье было слишком вызывающим. Я нахмурилась, повернувшись к зеркалу. Никогда прежде я не надевала ничего столь откровенного. Сетка телесного цвета заставляла меня выглядеть практически голой, если не считать замысловатой вышивки бисером, которая, словно крыльями ангела, прикрывала мою грудь. Нежные золотистые перья струились по бедрам и заднице, едва ее прикрывая и переходя в тонкую шифоновую юбку.