― Ты никогда не кусал кого-то во время секса? ― в ее вопросе слышалось сомнение.
― О, кусал. ― Я мрачно усмехнулся, и она недовольно зашипела. ― Этот инстинкт трудно контролировать. Но я никогда не питался долго одним человеком. Это всегда казалось слишком… интимным.
― Почему? ― Она испытывала меня. ― Раньше ты говорил ― нет. Почему теперь передумал?
Но это был не тот вопрос, который она действительно хотела задать.
― Ты думаешь, я пытаюсь отвлечь тебя от проблемы спаривания.
― А это так? ― Она перешла к делу.
Я наклонился, заставляя ее смотреть мне в глаза. Я хотел, чтобы она не сомневалась, что я говорю ей чистую правду.
― Через три месяца, когда ты станешь моей женой и моей парой, я буду трахать тебя и питаться тобой каждый гребаный час. Я буду наслаждаться своей парой всеми возможными способами. Но сейчас я не думаю, что могу ждать еще минуту, чтобы попробовать тебя на вкус.
Она прижала ладонь к моей груди, сдерживая меня, и выдвинула еще один ультиматум.
― Если я скажу «да», то хочу, чтобы ты питался только моей кровью.
― Котёнок, ― начал спорить я.
― Да или нет, ― остановила она меня.
Я нежно обхватил рукой ее горло и наклонил свое лицо к ее лицу. Опасным поцелуем я провел губами по ее рту и продолжил спускаться ниже, прежде чем поцеловать эту соблазнительную венку. Она резко вдохнула, и воздух наполнился ароматом дыни, пропитанной медом. Я буду наслаждаться сладостью ее крови. Это будет моим вторым блюдом.
― Я согласен, ― мягко сказал я, принимая ее условие.
Она выгнула шею в приглашении, но я усмехнулся.
― Я ценю твой энтузиазм, ― сказал я, мой голос был таким же нечетким, как и мое зрение. ― Но считается дурным тоном кусать шею, если речь идет о человеке, которого ты уважаешь.
Она выпрямилась и посмотрела на меня с яростью.
― Есть еще какие-нибудь правила, о которых я должна знать? Я имею в виду, откуда ты будешь питаться?
Я воздержался от напоминания, что она уже знает ответ.
― Некоторые вампиры питаются из запястья. ― Я поднес ее руку ко рту и прижался губами к пульсирующим на ней венам. ― Но это мне тоже не нравится. Я не хочу, чтобы другие видели мои отметины на тебе. Ими могу наслаждаться только я.
Учитывая, как прижимались друг к другу наши тела, я уже был тверд, но мои яйца чуть не взорвались, когда я вспомнил о двух маленьких ранках, которые я оставил в ее нежной плоти. Возможно, она пожалеет о своем решении, когда поймет, как часто я хочу пробовать ее на вкус.
Она задрожала от осознания смысла, скрытого в моих словах. Но, несмотря на желание раздвинуть ее ноги и впиться зубами в запретные вены, я предложил альтернативу.
― Есть несколько более укромных мест, из которых я могу питаться, если тебе не понравилось в прошлый раз, или, если ты предпочитаешь, всегда есть кровопускание.
― Кровопускание? ― пискнула она. ― Как раньше делали…?
Я подавил смех над ее реакцией и пожал плечами.
― Обратная сторона целительских способностей заключается в том, что люди иногда путают причину и следствие. Вампиры часто практиковали кровопускание в обмен на исцеление. Наш источник пищи жил, мы питались, и легко внушаемые люди верили в то, во что мы их заставляли верить. Когда эту практику переняли человеческие врачи, пришлось внести изменения, чтобы не убивать пациентов. Это одна из причин, по которой в наши дни запрещено лечить раны смертных в обмен на их кровь. После того как Совет принял новый закон, врачи надеялись, что просто выпустив немного крови, они смогут сделать то же самое, что и вампиры, ― объяснил я. И снова история оказалась полностью перевернутой. ― Когда это делает вампир, кровопускание совершенно безболезненно. Небольшой точный надрез и чашка, или игла, трубка и пакет с кровью. Некоторые люди предпочитают обходиться без клыков.
― Я хочу клыки. ― Собственничество в ее голосе обволакивало меня, сжимало сердце, посылая первобытный сигнал к моему члену.
― В таком случае, ― сказал я, стиснув зубы, чтобы не взять ее немедленно, ― я могу сделать так, чтобы первая боль была более терпимой.
― Как в опере? ― вздохнула она.
Мир стал черным как ночь, когда я кивнул. Мои вампирские инстинкты требовали немедленно воплотить в жизнь наше новое соглашение.
― Да, именно так. Думаю, ты найдешь это приятным.
― Хорошо. ― Тея потянулась к пуговице джинсов. Очевидно, ее терпение тоже подходило к концу.
Я поймал ее запястье.
― Не нужно торопиться. Каждый момент, когда ты заставляешь меня ждать, это прелюдия перед тем, что должно произойти.