Я снял телефон с зарядки и позвонил Жаклин, не утруждая себя подсчетом разницы во времени. Она должна была проснуться. Она никогда не спала. Даже прожив почти тысячелетие, она ненавидела отдыхать. Она ненавидела терять время.
Она ответила на втором гудке.
― Я ждала твоего звонка. ― Она зевнула, удивив меня. ― Полагаю, ты был занят.
Я не упустил тон ее голоса, полный надежды.
― Да, ― сказал я небрежно.
― Слава богам. ― Она вздохнула. ― Скажи мне, что ты сделал из нее честную пару.
― Я не поэтому звонил, ― сказал я, пропустив ее вопрос мимо ушей. Я подошел к окну и стал наблюдать за тем, как мужчина выбирает жестяные банки из мусорного контейнера на другой стороне улицы. Я уже скучал по Парижу.
― Понятно, ― сказала она с укором. ― Я спасла из вашего дома все, что смогла, но это не так уж много. ― В ее голосе звучало разочарование. Учитывая, сколько она потратила сил, чтобы сделать ремонт, я не мог ее винить.
― Мне жаль, что так получилось с домом, Жаклин.
― Почему ты меня утешаешь? Это был твой дом. ― Но в ее голосе звучала благодарность. ― Следующий будет лучше. Я думаю, тебе стоит купить Тее поместье на Ривьере.
― О? ― Я улыбнулся, несмотря на все, что произошло.
― Да, ей понравится.
Перевод: Жаклин это понравится, и она хотела его отделать. Я не стал уточнять, что у меня уже есть два дома на Ривьере ― один на итальянской стороне, другой на французской. И пентхаус в Монако. Насколько мне было известно, она могла делать с ними все, что хотела, ― лишь бы Тея была не против. ― Я буду иметь это в виду, но я позвонил не для того, чтобы обсуждать недвижимость.
― Что случилось?
― Случилось кое-что странное. ― Я рассказал ей о том, что произошло с момента госпитализации и до инцидента с жаждой крови, пропустив более интимные моменты нашего с Теей воссоединения.
― Это просто тяга к спариванию, ― сказала она, но в ее словах сквозила неуверенность. ― Твое тело, разум и все, что у нас есть, выдаваемое за душу, хотят присвоить ее. Сделай уже это.
― Как романтично с твоей стороны. Я хочу подождать, пока мы не выясним больше о ее матери.
― Ты же не собираешься ждать три месяца, правда? ― На другом конце провода что-то зашуршало.
― Я буду ждать дольше, если понадобится, ― сказал я, мое настроение испортилось.
― А что, если ты не сможешь? ― надавила она. ― Что, если ты причинишь ей боль? Обратишь ее?
― Ты ведешь себя так, будто я сам не задумываюсь над этими вопросами. ― Я ущипнул себя за переносицу. Если бы у вампиров могла болеть голова, то именно это сейчас происходило бы со мной.
― Я знаю, что это так, потому что ты избегаешь главного вопроса, Джулс. Обратишь ли ты ее?
― Как я могу даже думать об этом, не подготовив ее к тому, что это значит? А как я могу ее подготовить, когда этот гребаный инстинкт спаривания постоянно вызывает жажду крови?
― Это ты сказал про три месяца, ― сухо напомнила она мне. ― Уверена, Тея будет рада сократить сроки.
― Ты говоришь как она.
― Да, потому что мы женщины, а значит, умные и все знаем.
Я сдержал ответную реплику.
― Судя по твоему молчанию, ты согласен. ― Она продолжила: ― Слушай, я поговорю с ней об этом. Мы уже затронули основы, но я отвечу на все ее вопросы. Может быть, мы устроим уик-энд для девочек. Если она согласится на твое предложение, это может быть девичник.
Я подавил рык при мысли о том, что Тея будет недоступна для меня целые выходные.
Жаклин рассмеялась, когда я ничего не ответил.
― Клянусь, я слышу, как ты размышляешь. Что бы там ни было, ты справишься. Просто помоги ей позаботиться о матери и сосредоточься на том, чтобы заставить ее сказать ― да.
― Может быть. Есть еще кое-что. Мать Теи каким-то образом узнала, что я вампир.
Пауза сменилась удивлением.
― Тея ей сказала?
― Нет. Тея, похоже, была удивлена не меньше меня, что ее мать знает о вампирах.
― Но как она могла узнать? ― спросила Жаклин. ― Кто-то допустил небрежность и забыл стереть ей память?
Я рассматривал эту возможность.
― Я так не думаю. Похоже, она много знает о вампирах. По крайней мере, она казалась довольно предвзятой по отношению к нам. Она заставила Тею выбирать между тем, чтобы остаться с ней или со мной.
Жаклин присвистнула.
― И она выбрала твою сварливую задницу?
― Почему я вообще обращаюсь к тебе за советом? ― спросил я.
― Потому что ты меня любишь, и, как уже говорила, я всегда права, ― ответила она. ― Это очень важно.
― Но дело не в этом. ― Я навострил уши, прислушиваясь, чтобы убедиться, что душ все еще работает. У меня уже был список вещей, которые я должен был рассказать Тее, но это был один из пунктов, который мне нужно было обдумать, прежде чем сделать это. ― В ней чувствовалось что-то знакомое. Как будто я ее знал.