Я резко вдохнула и повернула голову, чтобы предложить ему свою шею.
― Мне всегда так хочется вонзить в тебя свои клыки, ― негромко сказал он, и от его слов у меня закружилась голова. Его указательный палец прижался к моей щеке и снова притянул мое лицо к своему. ― Когда-нибудь, очень-очень скоро, я сделаю это, чтобы насладиться вкусом своей пары, кончающей на мой член. Но в этот раз ― в первый раз ― я хотел бы сделать это немного приятнее для тебя, если смогу.
― Я доверяю тебе. ― Я сглотнула.
― Всего лишь капля яда. Недостаточно, чтобы подействовать на тебя, ― пробормотал он, ― но достаточно, чтобы притупить…
Боль. Ему не нужно было говорить об этом. Мы оба знали, что мое тело не совсем готово к тому, что должно было произойти. Как бы я ни хотела этого ― хотела его, ― я не могла отрицать волнение, скручивающее мой живот. Я кивнула в знак согласия.
Он переместился на кровать, встал на колени между моими раздвинутыми ногами и просунул руки под мои бедра. Приподняв меня навстречу своей опущенной голове, он поцеловал мою киску один раз. Дважды. Три раза. Затем его язык скользнул по ней и жадно облизал меня по всей длине. По телу разлилось тепло, за ним последовало покалывание, от которого боль внутри меня усилилась до такой степени, что я подумала, что могу взорваться.
Когда он наконец опустил меня обратно на кровать, белки его глаз потемнели. Он закрыл их, и чернота просочилась в голубые радужки. Мука исказила его лицо, и я, не задумываясь, положила ладонь ему на грудь, туда, где его древнее сердце билось чуть быстрее, чем обычно. Агония исчезла, и он снова открыл их, глядя на меня блестящими голубыми глазами, которые я любила, хотя и не возражала, когда они менялись на полуночные.
― Повтори это еще раз, ― сказал он сквозь стиснутые зубы. ― Дай мне разрешение.
Я продолжала держать руку на его груди, снова открываясь ему, и сдаваясь. Не только магии, но и любви, потребности, желанию. Я отдала ему все это. Я чувствовала, как оно разгорается и вспыхивает. ― Я твоя, ― прошептала я. ― Вся я. Возьми меня, Джулиан. Заяви права на свою пару.
Его тело сотряс стон, когда он опустился ниже и устроился между моих бедер. Его сильные руки обхватили меня, бережно удерживая его сокрушительный вес надо мной. Он провел поцелуем по моим губам. ― И я твой. Я буду защищать тебя. Я буду служить тебе, ― пообещал он. ― Ты ― моя пара ― превыше всех остальных. Это моя привилегия ― быть твоим мужчиной. Это честь для меня ― ― любить тебя.
Слеза скатилась по моей щеке, и я поняла, что этот момент значил больше, чем любая публичная свадебная клятва или прошептанное обещание. Мы застыли в нем на грани вечности, пока я не протянула руку между нами, где он прижался ко мне своей твердостью. Обхватив его длину, я направила его головку к своему входу, и слезы потекли еще сильнее, когда я поняла, что его собственные ресницы стали влажными. Джулиан покачивал бедрами, упираясь членом в барьер моей девственности. Мне стало больно, и я вздрогнула, затаив дыхание, прежде чем его яд прогнал неприятные ощущения, превратив их из неловкой боли в изысканную пытку.
Джулиан испустил рваный вздох, когда вошел в меня, но не стал проталкиваться дальше. Вместо этого он потянулся к руке, все еще лежащей на его груди. Он сжал ее и поднял над моей головой. Потом другую руку. Его мышцы напряглись, когда он удерживал себя надо мной, соединив наши руки. Его темная магия прикоснулась к моей, и я приветствовала это.
― Навеки, ― поклялся он, и слеза скатилась по его щеке.
Я не могла подобрать слов. Внутри меня теснилось слишком много чувств, поэтому я подняла ноги, чтобы силнее прижаться к его телу. Я обхватила его за талию, раскрываясь все шире и шире, когда он оставался прижатым ко мне. Наконец я обрела голос, наполненный счастьем. ― Я твоя пара, Джулиан. Я твоя.
Я потянулась сквозь магию, текущую между нами, и открыла дверцу его клетки. Джулиан поднял голову и зарычал, погружаясь в меня все глубже, глубже, глубже. Я закричала, когда он соединил свою душу с моей. Все мое существо раскололось, когда он начал двигаться. Его лицо напряглось, глаза стали дикими, но все еще ясными, когда он входил в меня и присваивал, разрушал и переделывал, брал и отдавал.
Мои пальцы сжались в кулак, а магия остыла и потемнела. Теперь она принадлежала не мне, а нам. Его глаза метнулись к нашим соединенным рукам, пока он продолжил двигать бедрами, нанося мучительные удары, от которых я стонала, а наша магия распространялась за пределы рук. Она обволакивала нас, пока наши мышцы напрягались, клубилась вокруг груди, пока мы поднимались и поднимались. Когда она достигла моего сердца, я услышала, как его собственный пульс грохочет внутри меня, то замедляясь, то ускоряясь, пока, когда мы достигли края, наши сердцебиения не совпали, и мы не перешли его вместе.