― И эта сторона…? ― саркастически спросил я.
― Не притворяйся, что ты согласен с Советом, ― прошипела она, делая еще один глоток виски. ― Я знаю, что они угрожали казнить Тею. И я здесь, чтобы сказать тебе, что это была не пустая угроза.
― Совет ― это не проблема.
― Почему? Потому что в ней оказалась магия? Думаешь, их это волнует? Ты ослушался их. Прямо сейчас они голосуют, принимать ли против тебя меры, ― сказала она, оскалившись и обнажив полностью выдвинутый клык.
― Совет к ней и близко не подойдет, ― сказал я низким голосом и добавил: ― И ты тоже.
― Такой грозный. ― Она хихикнула. ― Мы оба знаем, что это неправда. Я уже однажды добралась до нее.
Кровь вспыхнула во мне, но я снова попытался сдержать ее. ― И никогда больше не доберешься.
― Если бы я хотела ее убить, она была бы мертва, ― категорично напомнила она мне. ― Так что успокойся, пока твоя голова не взорвалась.
Мое дыхание было тяжелым и прерывистым, но она была права. Хотя Тея утверждала, что ведьма спасла ее, я знал, что если бы Камилла хотела причинить вред кому-то из них, она могла бы это сделать.
― Ты мне не доверяешь, ― сказала она.
― А почему должен? Ты позволила нам поверить в то, что ты мертва, ― ты позволила мне поверить в это.
― С таким же успехом я могла быть мертва. Я чувствовала себя мертвой. Мою жизнь променяли на выгодный альянс, мои дети ― еще один способ Уильяма контролировать меня, а Уильям…
― Я знаю, ― пробормотал я. ― Я знаю, кем он был.
― Не был, есть, ― поправила она меня.
― Что? ― Я уставился на нее. ― А дети?
― Мертвы, ― ответила она. ― Последний подарок Уильяма мне. Сгорели заживо в огне, который он устроил, чтобы очистить наш дом.
Несмотря на ее холодный ответ, она не смогла скрыть от меня правду. Мое сердце заколотилось, ощущая ее боль, как свою собственную. Где-то внутри меня золотистый свет растекался успокаивающими нитями. Магия Теи обволакивала мое сердце, как бы говоря, что я не один.
― Мне жаль. ― Мои сожаления не соответствовали утрате и прозвучали слишком поздно.
― Ты даже не был знаком с ними, ― сказала она в основном самой себе, ее глаза были устремлены куда-то вдаль.
― А ты? Ты все еще привязана к нему? ― Спросил я.
― Нет, я умерла в тот день вместе со своими детьми. Я ушла за грань.
Я промолчал. Вампиры, как правило, не верили ни в рай, ни в ад. Наш род прожил достаточно долго, чтобы такие понятия казались глупыми.
― Хочешь узнать, что ждет тебя дальше? ― спросила она, и я кивнул. ― Свобода. Это заняло всего минуту. Моя душа ушла в это великое, прекрасное забвение, а потом меня выдернули обратно. Служанка исцелила меня. Я так и не узнала, как. Когда я открыла глаза и обнаружила кошмар, в который меня вернули, я убила ее. Думаю, она была ведьмой, ― задумчиво добавила она.
Она умерла. Это было правдой, но это не объясняло, где она была все это время.
― Почему ты не связалась с нами? ― потребовал я.
― С чего бы? ― прорычала она в ответ, повернувшись ко мне. ― Ты бросил меня умирать.
― Ты можешь продолжать говорить себе это, но это неправда. Ты знаешь, что каждый год мама делала для тебя покупки и набивала шкаф, надеясь, что ты приедешь? Каждый год до самой твоей смерти. Она готовила для тебя комнату. Она обустроила комнату, ― мой голос сорвался, ― для твоих детей. Ее внуков. Она изменила законы. Бенедикт последовал ее примеру. Себастьян пытался найти утешение в кокаине. И каждая война, которую вел наш отец за последние двести лет, была вызвана его ненавистью к Уильяму.
― А ты? ― требовательно спросила она. ― Где был ты? Что делал мой близнец?
― Я пытался. ― Я не мог сказать ей больше, не с клятвой крови, связавшей меня. Не с тем обещанием, которое я дал нашей матери. Тем, что висело у меня на шее, как камень.
― Пытался? ― повторила она. ― Ты потерпел неудачу. Так же, как ты подведешь свою пару, если откажешься увидеть правду.
― И что же это за правда? Где Уильям? Кто эти люди, с которыми ты работаешь? ― надавил я.
― Ты не единственный, кто связан клятвой крови.
Я замолчал. Она не могла знать о клятве крови. Никто не знал. Даже Тея. Это был единственный секрет, который я был вынужден хранить.
Ее глаза злорадно сверкнули, словно она тоже могла читать мои мысли. ― Мне всегда было интересно, в чем мать заставила тебя поклясться, что было настолько ужасно, что ты уснул на десятилетия.
Я понятия не имел, откуда она это знает, но было ясно, что ей все равно.
― Знаешь, я однажды навещала тебя, ― продолжила она. ― Приезжала на остров, стояла в твоей комнате и смотрела, как ты спишь. Поэтому, когда я говорю, что у меня нет желания убивать тебя, ты можешь мне поверить.