– Они прислушаются, когда откроются хляби небесные и начнется наводнение. Это происходит уже не в первый раз. Я не сомневаюсь, что Ноев потоп, над которым сейчас все притворно смеются, был вызван тем, что земля прошла через водянистую туманность. Но этот будет еще хуже – тогда не было двух тысяч миллионов человек, которые могли бы утонуть.
В течение пяти минут оба молчали. Космо Версаль раскачивался на стуле и играл с эллипсографом; Джозеф Смит опустил подбородок на грудь и нервно теребил карманы своего длинного жилета. Наконец он поднял голову и тихо спросил:
– Что ты собираешься делать, Космо?"
– Я собираюсь подготовиться, – последовал короткий ответ.
– Как?
– Построю ковчег.
– Но неужели ты не предупредишь других?
– Я сделаю все, что в моих силах. Я позвоню всем официальным лицам, научным и иным, в Америке, Европе, Африке, Азии и Австралии. Я буду писать на всех языках во все газеты и журналы. Я разошлю циркуляры. Я буду советовать всем бросить все остальные занятия и начать строить ковчеги – но никто не прислушается ко мне. Ты увидишь. Мой ковчег будет единственным, но я спасу в нем столько людей, сколько смогу. И я рассчитываю на то, что ты, Джозеф, поможешь мне. Судя по всему, это единственный шанс человеческой расы на выживание.
– Если бы я не сделал этого открытия, они все были бы уничтожены, как шахтеры в затопленной шахте. Мы можем убедить немногих спастись, но как ужасно то, что, когда правду бросают им прямо в лицо, люди не верят, не слушают, не видят, не помогают друг другу, а умирают, как собаки, в своем упрямом невежестве и слепоте.
– Но они должны вас выслушать, – с жаром сказал Джозеф Смит.
– Они не будут слушать, но я должен их убедить, – ответил Космо Версаль. – В любом случае, я должен заставить нескольких лучших из них услышать меня. На карту поставлена судьба всего человечества. Если мы сможем спасти горстку лучшей крови и мозга человечества, у мира появится новый шанс, и, возможно, результатом станет лучшая и более высокоразвитая раса. Поскольку я не могу спасти их всех, я буду выбирать и выбирать. В моем ковчеге будет цвет человечества. Хотя бы это я вырву это из пасти разрушения.
Маленький человечек становился очень серьезным, и его глаза горели огнем энтузиазма и целеустремленности. Когда он склонил голову набок, она казалась слишком тяжелой для похожей на стержень шеи, но создавала впечатление огромной интеллектуальной мощи. Его внушительные очертания придавали силу его словам.
– Цвет человечества, – продолжил он после небольшой паузы. – Кто это определит? Я должен решить этот вопрос. Это миллиардеры? Это цари и правители? Это люди науки? Это лидеры общества? Уф! Я должен подумать об этом. Я не могу принять их всех, но я дам им всем шанс спастись, хотя я знаю, что они не последуют совету.
Здесь он сделал паузу.
"Не подойдут ли существующие корабли или те новые, что будут построены? – Внезапно спросил Джозеф Смит, прерывая ход мыслей Космо.
– Ни в ком случае, – последовал ответ. – Они не подходят для навигации, которая потребуется. Они недостаточно плавучие, недостаточно управляемые, и у них недостаточно грузоподъемности для запасов и провизии. Они будут затоплены у причалов, или, если им удастся уйти, они отправятся на дно в течение нескольких часов. Ничто, кроме специально построенных ковчегов, не годиться. И есть у меня еще большая проблема – я должен изобрести корпус новой формы. Боже, как мало времени! Почему я не мог понять этого десять лет назад? Только сегодня я сам узнал всю правду, хотя я так долго работал над этим.
– Сколько человек вы сможете разместить в своем ковчеге? – спросил Смит.
– Я пока не могу сказать. Это еще один вопрос, который следует тщательно рассмотреть. Я построю корпус из этого нового металла, левия, наполовину тяжелее алюминия и вдвое прочнее стали. Думаю, я без малейшего труда найду в нем место для примерно тысячи человек.
– Уверен, что гораздо больше, чем это количество! – воскликнул Джозеф Смит. – Есть же океанские лайнеры, которые перевозят в несколько раз больше.