— Заткнись сам, пока я тебя не заткнул, — тихо сказал он.
Стас решил, что лучше прикусить язык. Старший не угрожал, он просто сообщил, что сделает.
Минут через двадцать отряд вышел на самую крупную площадь города. Стас припомнил, что некогда здесь стояла районная администрация. Как и многие другие дома, она лежала в руинах. Прежде, чем вступить на площадь, старший взял у бойца фонарь и выдал серию коротких и длинных сигналов, и не тронулся с места, пока не дождался точно такого же светового ответа. Отряд, ведущий Стаса, обогнул ее справа и остановился напротив входа в подземный гараж. Пока они шли через площадь, Стас обнаружил спрятанный в руинах БТР. Надо сказать, замаскировали его умело, обложив грудами кирпича, на виду от БТРа осталось только одна башня с пулеметом, который контролировал всю площадь. Нечего было и думать, чтобы достать его с помощью гранатомета, насыпь и уцелевшие стены надежно прикрывали корпус. Чтобы сковырнуть его понадобились бы артиллерия или, на худой конец, миномет. У входа в гараж были сложены мешки с песком, там дежурил расчет из трех человек при двух пулеметах и одном автоматчике.
— Стоять, — крикнул один из часовых. — Кто такие?
— Свои, — отозвался старший.
— Вижу, — отозвался автоматчик, — но проверить не мешает. Проходи.
Старший согласно кивнул, и группа двинулась в сторону раздвигающихся ворот. За воротами оказался еще один пост, правда, уже из двух бойцов, вооруженных калашами.
— Нового раба привели? — лениво поинтересовался один из них. — Петро молоток, как всегда не подкачал.
— Засохни, командир решит, что с ним делать, — отбрил бойца старший группы. — Захочет, поставит его на твое место, а ты вместо него пойдешь на огород тяпкой махать. Ты, Молчун, своей говорливостью всех достал.
— Да я ничего, — смутился охранник, отходя в сторону.
Подземный гараж ничуть не пострадал от активных боевых действий. Стас понял, что он является частью бомбоубежища, когда отряд остановился напротив тяжеленной металлической двери, способной выдержать, как минимум, прямое попадание не самой маленькой бомбы.
Старший группы постучал носком ботинка в дверь. Лязгнули огромные запоры, и дверь начала медленно открываться. Ее толкали двое рабов. Парни они были немаленькие, но с огромными воротами едва справлялись. Их подгонял бичом боевик в камуфляже и с пистолетом на боку.
— Здорово, Степка. Все зверьков своих дрессируешь? — поприветствовал охранника старший.
— Не, надоело? — лениво отозвался надсмотрщик. — А у вас, я смотрю, удачный выход. Где сцапали?
— В развалинах на Ленина, Петро учуял.
— Ну, «нюхач», тебе сегодня Командир премию отвалит, трофеи богатые, так что с тебя причитается.
— Обойдешься, живодер, — беззлобно отозвался Петро.
— Ты кого живодером обозвал? — вспылил надсмотрщик, его рука метнулась к рукояти пистолета.
Петро вскинул автомат, наводя ствол на Степана.
— Все, мужики, баста, — скомандовал старший. — Петро, опусти ствол, и ты не дергайся, привык с рабами общаться, не понтуй, и к стволу не тянись.
Степан еще какое-то время сверлил взглядом группу, но поняв, что ему явно не успеть, опустил руку.
— Проваливайте, — бросил он, поднимая хлыст, который тут же обвил плечи одного из рабов. — А вы чего встали? Дверь закрывайте. — Те мгновенно напряглись и потянули тяжеленную дверь обратно.
Стас с группой ловцов двинулся дальше. За спиной лязгнул запорный механизм, отрезая бомбоубежище от остального мира.
Стас шел и вертел головой — длинный коридор шириной метра в три, бетонные стены, старые советские плакаты по технике безопасности и действиям при ядерном взрыве. Через каждые семь метров металлическая дверь или решетка, ведущая в помещения. Несколько небольших коридоров уходили в стороны. За одной из таких решеток Стас увидел женщин. Их было около двух десятков, выглядели они довольно неплохо — чистая одежда, прическа и так далее, но парня поразили их глаза, у одних был затравленный взгляд, покорность судьбе. Таких, наверное, было в этой комнате большинство, но две девушки смотрели на отряд не так: в их глазах бушевало пламя ненависти, их взгляды прожигали дыры в охранниках Стаса, они готовы были разорвать боевиков голыми руками. Перехватив взгляд парня, старший, идущий рядом, пояснил:
— Рабыни. Их может взять любой из отряда, и они не смеют отказать. Единственное правило — на утехи отводится день, когда нельзя выходить на улицу.
Стас не понял, с чего это его пленитель так разоткровенничался, но на всякий случай кивнул. Коридор оказался длиной метров сто и заканчивался металлической дверью, рядом с которой на стуле сидел охранник и жевал сухарики.
— Командир занят, — с набитым ртом произнес он.
— Твое дело сообщить, — начал заводиться старший, — скажи, что Грин поймал чужака.
Бандит на стуле какое-то время тягался взглядами со старшим, но, поняв, что тот не отступит, достал маленькую рацию:
— Командир, пришел Грин, привел пленника. Что делать?
Какое-то время рация молчала. Наконец, из нее раздался охрипший голос:
— Пусть пять минут обождет, я скоро закончу.
— Жди, — бросил охранник, хотя все в коридоре и так слышали ответ.
— Олег, сними пока с него рюкзак, — приказал Грин.
— Лицом к стене, — скомандовал боевик, который застегивал Стасу наручники, снова уперев ствол Стасу между лопаток.
Под дулом автомата не больно покачаешь права, и Стас молча выполнил приказание. С него быстро стянули рюкзак и куртку, следом последовала разгрузка.
— Ты где так упаковался, хлопец? — глядя на богатство Стаса, спросил Петро.
— Где взял, там уже нет, — огрызнулся Стас.
— Жалко, а то мог бы откупиться, — произнес Грин. — Олег, вертай наручники в зад.
Снова у Стаса на запястьях щелкнули браслеты. В этот момент дверь распахнулась, и из нее вывалились две девки, едва стоящие на ногах, причем у одной был свежий синяк на скуле, а у второй на плече ожог, оставленный сигаретой. Следом показался командир этой банды:
— Проводи до камеры, — приказал он охраннику, потом посмотрел на группу. — Грин, заводи, кого поймал, остальные пусть в коридоре обождут.
Пока он раздавал приказы, Стас его внимательно изучал: невысокого роста, полноватый, слегка за тридцать, но уже намечается лысина, глаза холодные, костяшки сбиты. В голове парня вспыхнул огонек, он словно по книге прочитал: «Трус, поэтому неоправданно жесток, честолюбив, больше всего ценит власть, поскольку понимает, что только власть дает богатство, а не наоборот. Подчинения добивается страхом». «Откуда я это узнал?» — задал Стас себе этот вопрос, но ответа так и не получил.
— Чего замер? — заорал ему на самое ухо Грин и дал мощного пинка.
Стас просто влетел в комнату, занимаемую Главарем этой банды, и пропахал носом по полу метра два.
— А ну поднимайся, — подходя и пиная его, прорычал Грин.
Стас поднялся и осмотрелся. Скорее всего, это помещение было лучшим из всех в бомбоубежище, у стены стоял массивный стол, напротив не менее массивная кровать, над ней на гвоздях висит броник, разгрузка и автомат.
— Шагай к столу, — приказал старший группы, толкая его в спину.
Стас повиновался. Главарь шайки уже занял кожаное кресло и разглядывал парня. Молчание затягивалось.
— Кто ты? — наконец спросил он.
— Просто путник, — стараясь смотреть в пол, произнес Стас.
— А что тебе понадобилось в нашем городе?
— Я искал своих друзей.
Главарь какое-то время смотрел на него, а потом захохотал. Он смеялся долго, смех перешел в хрюканье, а затем во всхлипывание.
— Нашел? — отсмеявшись, спросил он.
Стас отрицательно помотал головой.
— Неудивительно, — подвел итог его собеседник, — после того, что случилось, никто никого найти не может, даже если они выжили. Ты видел, что стало с городом?
Стас кивнул.
— Никитка, гаденыш, постарался, — не вдаваясь в дальнейшие пояснения, произнес главарь. — Я не спрашиваю, как тебя зовут, мне это не интересно. Теперь ты раб, делать будешь, что скажут, а не то умрешь, причем довольно болезненно. Не пытайся бежать. Грин, все, что было при нем, ко мне на стол. Утром выдам премию, переоденьте этого. Шмотки у них хорошие, у меня уже есть два костюма, третий не помешает.