— Мыслю, следовательно, существую, — рассмеявшись, произнесла девушка. — Я существую, Стас. Но в другом мире.
— В каком? — тут же отреагировал парень. — Как туда попасть?
— Не сейчас, но ты когда-нибудь обязательно туда попадешь. Там хороший мир.
— Расскажи!
Яна отрицательно покачала головой.
— Извини, не могу. Но у нас есть другие вопросы, которые следует обсудить.
— Какие?
— Ты пей кофе, а то остынет, — улыбнувшись, повторила девушка. — Так вот, игра продолжается. Ты живешь в ней, Апокалипсис — это программный код нашего мира. Некто, извини, не могу сказать кто, решил сделать новую игру, старая ему надоела и для этого он подчистил уровни и карты, убрав с них все лишнее: континенты, людей, объекты и еще много всего.
— А куда делось все остальное? — перебив девушку, спросил Стас. — Ведь здесь осталось все самое мерзкое, вся жадность, жестокость, коварство, корысть.
— Там живу я, — улыбнувшись, сказала девушка. — Но не будем об этом. Так вот, игра продолжается, и будет длиться вечно, города покинуты, но вы уже строите новые.
— Что они мне, если там нет тебя?! — грустно произнес Стас.
— Ошибаешься, — ответила девушка, — я есть там, вернее часть меня. Эту девушку зовут Яна, она очень похожа на меня, у нее многие мои черты и мысли.
— Но это не ты!
— Не я, — согласилась Яна, — но и не совсем чужая. Я не знаю, откуда взялась эта девушка, просто прими то, что она — это мое воплощение. Я была предназначена тебе, и не твоя вина, что я умерла. Ведь ты ищешь смерти, чтобы быть со мной.
Стас уныло кивнул, она изменилась в том, другом мире, это была уже не та девушка, которую он знал.
— Не ищи смерти, не нужно, и твоей вины в моей смерти нет. Та, другая, которая сейчас спит на соседней кровати, просыпается по ночам и смачивает тебе водой губы, предназначена именно для тебя. Ты должен пройти то, что предначертано сюжетом, извини, я не могу сказать, какой конец будет у твоей игры. Но ты обязан идти.
— А если я не хочу? — упрямо спросил Стас.
— Тогда тебя ждет забвение, — грустно сказала Яна, — и мусорная корзина, откуда ты отправишься в ничто. Этот Некто очень жесток с теми, кто не оправдывает его ожиданий. Просто живи, делай, как считаешь нужным.
— А где мы сейчас находимся? — спросил Стас просто ради того, чтобы уйти от грустных мыслей.
— Некто создал этот завод специально для этой встречи потому, что я попросила его, за бетонной оградой пустота, там нет ничего. Это место висит между двумя мирами.
— Но почему именно я?
Яна погрозила ему длинным пальчиком.
— Нельзя задавать подобных вопросов. Только Некто знает на них ответы, и только поэтому ты говоришь со мной, и только поэтому в мире Апокалипсиса есть девушка, похожая на меня. Все это ради тебя, но большего, извини, сказать не могу, не потому, что не хочу, а потому, что не знаю.
— И ты так просто отдаешь меня ей?
Яна кивнула.
— Просто прими то, что она — это я. Я это чувствую, а значит, смогу быть с тобой. А теперь мне пора.
Она поднялась с кровати, скинув прикрывавший ее старый плед. Обнаженная, без жутких ран, нанесенных псом, с идеальной грудью, красиво очерченными бедрами, рассыпанными по плечам длинными золотистыми волосами, извивающимися словно змеи. Такой ее запомнил Стас в ту вторую ночь после изменения.
— Прощай, я верю, что ты пройдешь свой квест и заслужишь право на существование в новом мире. Когда ты очнешься, у тебя все будет хорошо, раны твои не будут болеть, чувство вины уйдет и больше не будет тебя грызть. Ты не вспомнишь ни меня, ни этого разговора. — Все это она говорила медленно, идя к нему. — Прощай, — сгибаясь и целуя его в губы, сказала она, — тебе пора, да и мне тоже, время здесь идет не так, как в наших мирах, тебе пора прийти в себя, иначе в никуда. Прощай, — прошептала она, и яркий свет залил комнату.
Стас зажмурился, а когда открыл глаза, увидел над собой дощатый потолок лазарета и солнечный луч, бьющий через мутное стекло прямо ему в глаза.
— Он очнулся, — раздался радостный крик справа от него.
Стас медленно повернул затекшую шею.
— Яна, — тихо прошептал он, увидев радостное лицо девушки, но тут же заметил, что легкая грусть пробежала по этому радостному лицу.
— Да, — шепнула девушка, — я Яна. Да, не та, которую ты жаждешь увидеть, — грустно сказала она.
— Я хотел увидеть именно тебя, — прошептал в ответ Стас.
И тут же увидел, как уносится прочь грусть, как блестят глаза той, которая была рядом, которая спала в полглаза, готовая всегда прийти на помощь. Ту, которая предназначена именно для него. Ту, которая ждала с того самого дня, как увидела его. Все это он прочел в своей голове, словно в открытой книге.
— Я знаешь, как испугалась, когда тебя принесли, ты был весь в крови, лицо искажено, зубы сцеплены. После того, как Иваныч и Татьяна тебя собрали, я от тебя почти не отходила. И так неделю! Таня сказала, что если завтра не очнешься, с голоду помрешь, у нас же капельниц с подпиткой нету.
— Да уж, — улыбнувшись, ответил Стас, — то-то очнулся, живот судорога сводит, перед глазами плывет, а я, оказывается восемь, дней ничего не ел, только пил и то, как голубь.
Этот разговор происходил поздно ночью, через двенадцать часов после того, как Стас пришел в себя. По его просьбе кровать Яны придвинули к его почти вплотную, и теперь они лежали на расстоянии вытянутой руки и разговаривали. Раны Стаса заживали быстро, Иваныч списывал это на мутацию организма от солнечного излучения. Но Стасу казалось, что что-то слуяилось, когда он был без сознания. Слишком большие перемены произошли с ним после того, как он очнулся. Над ним перестало висеть чувство вины за смерть Яны, погибшей на маленьком заводике, и теперь оставшаяся уже только в его сердце прекрасными мгновениями, а не сжигающей его болью потери и вины. Стасу казалось, что он видел ее совсем недавно, и она простила его. Он никому ничего не сказал о своих догадках. Но Владлен, как всегда, быстрее всех усмотрел в нем перемену. Он пришел под вечер, вернувшись с охоты, уставший, но радостный оттого, что его друг пришел в себя. Минуты две они молча смотрели друг на друга, а потом синхронно улыбнулись.
— Я вижу, ты возвращаешься в мир живых, — произнес Седой с довольной улыбкой на лице.
— Да уж, — отозвался Стас еще слабым, но уже довольно уверенным голосом. — Знаешь, я когда очнулся, понял, что могу дышать полной грудью, а то как будто камень, на сердце лежал. Жил в полвздоха.
— Все у тебя наладится, — минуту изучая его лицо, отозвался Владлен. — Яна — хорошая девушка. Знаешь, как она переживала за тебя? Я ее даже на тренировки вытащить не мог, а ведь для нее это все. Она сидит, тебя за руку держит и смотрит в стену. Татьяна ей ужин принесет, она поклюет, как воробушек, и снова хвать тебя за руку, как будто знала, если отпустит, тебя тут же другая бабенка приберет.
— Это какая? — не понял Стас. — Или здесь на мою руку очередь выстраивалась?
— Такая пронырливая старушка, всех прибирает, кто за жизнь не борется, у нее коса острая, вмиг душу от тела отделяет.
— Не по зубам я ей, — отозвался Стас. — Теперь, когда этот камушек, что на душе у меня лежал, я потерял где-то, жизнь ярче выглядит.
— Жизнь, видите ли, ему понравилась, — съязвил Владлен, — яркая она стала, а до этого ты что, зараза, делал, а? Смерти искал? Думал, она твою проблему решит? Ничего она не решает, но я рад, что вижу прежнего Стаса, готового бороться, Клан нуждается в тебе. Ладно, пойду я, а то там у дверей уже Яна стоит. Не гони ее. Открою тебе секрет маленький, кроме тебя ей никто не нужен.
— Да я сам понял, слепой был. Хотя мне тогда все равно было.
— Смотри, — неожиданно серьезно сказал Владлен, — прогонишь ее, дружбе нашей конец. Я не шучу.
— Во-первых, — тоже перейдя на серьезный тон, произнес Стас, — я тебе верю, а во-вторых, она именно та, кого я искал.
— На этом и закончим, выздоравливай, я завтра зайду. — И Владлен своим широким строевым шагом вышел за дверь.
Стас слышал, как Владлен перебросился с Яной парой фраз, но говорили они тихо, и он ничего не смог расслышать. А спустя полминуты дверь распахнулась, и Яна внесла поднос, выпиленный из листа фанеры, полный разнообразной еды.