Засиделись мы до самого закрытия. Вернее, досиделся я, а Аня допрыгалась, при этом чувствуя себя прекрасно. По крайней мере, по ступенькам скакала свежей, совсем не уставшей козочкой. На проспекте народ, перешучиваясь хмельными голосами, рассаживался по машинам. Анюте от компании дивиденды тоже достались, словно старой знакомой. Она смеялась, ответно взмахивая рукой.
— Обзавелась поклонниками? — ревниво поинтересовался я.
— Целая толпа! — радостно подтвердила она. — Как вы когда-то обещали, они валяются у ног и молят о пощаде. Однако мне больше радуют глаз мужчины старше шестидесяти, которые с палочкой.
Улыбаясь, девчонка предложила пройтись по Пушкинской. А почему нет? Прогулочным шагом тут всего ничего, десять минут ходьбы. Пройдемся, хотя на улице особой свежести не ощущалось. Ночь принесла всего лишь тишину — в воздухе по-прежнему витал сложный коктейль выхлопных газов и разогретого асфальта.
— Так что, желания твои исполнились, пора домой? — с чувством выполненного долга я подвел итог.
Анюта неожиданно остановилась.
— Как домой?! Антон Михалыч, я вам так быстро надоела? — в глазах заблестели слезы.
— Послушай, солнышко, — опешил я. — Но у меня скопилась куч важных дел…
— А я еще кухню не вымыла! — Аня возмущенно всплеснула руками. — И вообще, куда спешить, если в том мире пяти минут не прошло?
— Не прошло, — я пытался говорить успокоительным тоном, только слез мне хватало. — Это пока моя душа здесь. А пойду туда, к Антону — время побежит, тебя хватятся. Хочешь, чтобы у мамы сердечный приступ приключился?
Договорить не дали два широкозадых парня в черных костюмах — толкнув Анюту, они протащили мимо, к автомобилю, хрупкую девчонку врваных джинсах. Раскорячившись, та чего-то злобно шипела, всем видом возражая против такого вида транспортировки.
— А ну стой! — выхватив у меня трость, в фехтовальном выпаде Аня ловко ткнула в правую задницу.
— Вах! — воскликнула задница, выпуская руку жертвы.
Другая задница от трости увернулась. Неожиданно шустро развернувшись, она подскочила, двинула мне плюху, и в боксерской стойке отскочила обратно. Метко, гадюка, попала в глаз, аж искры посыпались. Ах, так?! Я полез в пакет за травматическим пистолетом «Оса», с которым последнее время не расставался.
Получив свободу, пленная девчонка замерла в шоке. А первая задница, оборачиваясь, взвизгнула:
— Билят, всем башка резать будим!
Серая тень метнулась из-за моей спины, и короткими ударами прервала поток брани с обещаниями страшных кар. По крылу автомобиля два тела безмолвно сползли на асфальт.
— Лена, иди сюда! А ты, дядя Ваня, отойди, — с решительным видом Аня перехватила палку поудобней. — Чё он там вякал?
Приглядевшись, я узнал глухонемого таксиста по имени Иван. Похоже, Коля Уваров ко мне и здесь охрану приставил. А вот девчонка казалась незнакомой.
— Что за Лена? — повернулся к Ане.
— Антон Михалыч, это же девочка из бэк-вокала!
— Нескучно гуляете, Михалыч, — усмехнулся таксист Иван. А потом деловито добавил: — Аня, отдай палку человеку. Добить грубиянов?
— Э, зачем так сказал?! — возмутилась правая задница. — Не надо добить, надо гаварить!
— Руки держи на виду, — Иван деловито накручивал на ствол глушитель.
— Брат, не надо! — левая задница подняла руки вверх. — Что тебе сделал?
Я оглянулся — группа поддержки у похитителей отсутствовала. В предрассветный час улица вообще была тиха и пустынна, прохожих и машин не наблюдалось. Что ж, самое время поговорить. Мужчины, между тем, по просьбе Ивана из пиджаков выложили на асфальт бумажники с пистолетами, медленно и аккуратно. Девчонки, направляемые им, с разных сторон подобрали имущество.
— Служба судебных приставов? — удивился таксист, изучив содержимое бумажников. — Кямал Мамедов и Гюндуз Мамедов. Братья?
— Родственники, да…
— Рассказывай, Лена, — не оборачиваясь, бросил Иван девчонке, жмущейся к Ане.
— Нечего сказать, — буркнула та. — Кредит взяла, вовремя не погасила. А там такие проценты набежали… Креста на них нет!
— «Быстро деньги»? — хмыкнул Иван. — На этих креста точно нет, мало не покажется. А договор слабо почитать?
— Мама заболела, срочная операция, — голос Лены задрожал. — Потом похороны… А потом уже проценты.
— А эти что хотят?
— А эти сказали, раз денег нет, будешь субботник отрабатывать! Знаете, что это такое?!
— Знаю, — Иван оскалился.
Мужчины в черных костюмах выглядели натуральными пленными — руки подняты, во взгляде раскаяние и надежда. Вместо заслуженного расстрела Иван решился на разговор, ствол опустил.