Дом номер двадцать два он нашел сразу. Поднялся на третий этаж, нажал кнопку звонка квартиры шесть. За дверью было тихо, позвонил снова. Никто не выходил. Он собирался уже вставить ключ в замочную скважину, как вдруг дверь открылась. На пороге стояла девушка. Голова ее была покрыта полотенцем. Судя по этому, она только вышла из ванны.
— Вам кого? — недовольно спросила она.
Фомин решительно шагнул в прихожую.
— Добрый день, фрейлейн Эльза! Очень хорошо, что я вас застал. Господин Клюге просил передать вам привет и эту записку. — Фомин закрыл за собой дверь.
Смысл его слов до Эльзы дошел не сразу. Она, медленно шевеля губами, прочитала записку:
— Пожалуйста, я покажу, где находится его письменный стол.
В сопровождении Эльзы он прошел в кабинет Клюге и открыл дверцу левой тумбы письменного стола, а затем маленькую дверцу сейфа.
— О, я этого не знала, — изумилась Эльза, — хозяин, значит, вам рассказал где что? Извините, я на минутку, приведу себя в порядок.
Фомин стал быстро просматривать и откладывать в сторону документы, представляющие, на его взгляд, оперативный интерес. Таких набралось больше десятка, рукописных и отпечатанных на машинке. Когда он уложил отобранные бумаги в свой бювар, в комнату вернулась Эльза. Она успела причесаться и переодеться.
— Все, что господин Клюге просил меня привезти, я взял, — сказал он. — И, пожалуй, могу ехать.
— Как скоро вы увидите моего хозяина?
— Завтра обязательно.
— Вы не будете столь любезны передать ему кое-что? В общем-то мелочь: две — три пары носков и платки. Прошлый раз я не успела ему приготовить.
— Это меня нисколько не обременит, милая фрейлейн.
Девушка ушла. Фомин еще раз оглядел стены кабинета. Внимание привлекла фотография хозяина. «Здесь ты был куда моложе, — подумал Фомин. — Взгляд твердый, лицо надменное. Так-то вот», — кивнул портрету и прошел на кухню, где Эльза уже перевязывала тесьмой небольшой пакет.
— У меня все готово, вот, пожалуйста.
— Вашему хозяину это действительно не мешает, — заметил Фомин. — Он будет тронут вашей заботой. Всего хорошего, фрейлейн. Да, чуть не забыл: вам привет от Станислава.
— Какого Станислава? — недоуменно спросила Эльза.
— Станислава из автомастерской.
— Я не знаю никакого Станислава, господин…
— Может быть. Может быть… — улыбнулся ей Фомин. — Тогда, значит, он имел в виду не вас, а другую Эльзу. Будьте здоровы.
— До свидания. Передайте господину Клюге, что дома все в порядке. Почты не было, и никто не заходил. Счета за починку костюма и брюк я оплатила, и у меня еще есть деньги…
— Хорошо, непременно все передам, — кивнул Фомин и закрыл за собой дверь.
Кажется, все сошло хорошо. Теперь быстрее домой.
Уже в машине Фомин подумал, что, пожалуй, имеет право заехать в комендатуру и, как говорил Кторов, потолкаться там, посмотреть, что к чему: с господином Старком и его людьми еще придется встречаться, поэтому совсем неплохо увидеть кое-что самому.
Без труда нашел комендатуру. Увидел часового в белой металлической каске, перепоясанного белым же широким ремнем, с короткоствольной винтовкой за спиной. У дома стояли военные джипы, легковые машины различных марок. У дверей толпились люди.
Спрятав бювар под коврик на полу автомобиля, Фомин запер дверцы и не спеша направился к входу. Часовой скользнул по нему рассеянным взглядом.
Поднимаясь по лестнице, Фомин не оставлял без внимания деталей помещения, присматривался к людям, военным и штатским — последних было даже больше. На четвертом этаже потолкался среди посетителей, прочел таблички на дверях, потом спустился на второй этаж и свернул налево в широкий коридор. Людей тут было меньше. Несколько человек сидело за журнальными столиками; двое что-то сосредоточенно писали. Прошелся в конец коридора, вернулся обратно. Постоял перед дверью с табличкой. Пунктуальные англичане хорошо знали характер не менее пунктуальных и дисциплинированных немцев, беспрекословно выполняющих команду коротенького слова «Ферботен»[16]. «Меня это не касается, поэтому зайдем», — решил Фомин.
Слегка постучав в дверь, сразу нажал ручку. В комнате у широко раскрытого венецианского окна стоял большой письменный стол, напротив — другой, поменьше. Рыжеволосая женщина перебирала бумаги. Глаза цепко ловили все, что было вокруг: дверца сейфа в стене, толстый ковер, на полу, надписи на дверях, налево вход к Старку, направо — к Брауну. Пахло крепким табаком и духами.
— Добрый день, — поклонился он. — Могу я видеть господина Старка?