Разобравшись с этим, вернулся к главарю. Тот немного очухался, но нападать не спешил. Момент для переговоров вполне подходящий, но я не собирался их начинать. Раз уж взялся решать вопрос радикально, надо довести дело до конца. Опять град ударов, теперь уже не только руками, но и ногами. Вскоре и Шкура оказался на земле.
- Следующий раз буду бить по-настоящему! - гордо заявил я и пошёл домой.
Если честно, мне было немного стыдно. Вовсе не потому, что избил детей. Эти маленькие дети сами собирались избить ребёнка, причём более слабого. Трое на одного. Так что получили по заслугам. Даже меньше чем заслужили. Тем более что не только хотели, но и осуществили задуманное, просто сами об этом не знают. Дома обнаружил у себя несколько приличных синяков, к счастью не на лице.
А стыдно мне было по другой причине. Ещё недавно рассуждал, что кулаки вместо мозгов используют только те, у кого этих мозгов просто нет, и сам туда же. Бывают ситуации, когда по-другому просто нельзя? Не бывает! Зато бывают ситуации, когда решить проблему без кулаков или вообще её избежать, ума не хватает. У меня не хватило.
Можно, конечно, придумать оправдание, что насилие оправдано, если является частью умного плана. Но себя-то, зачем обманывать? Когда мстил Беляшу, получилось именно так, но в данном конкретном случае не было никакого хитрого плана. Просто воспользовался кулаками, потому что поленился работать головой. Ведь при желании сумел бы разработать вариант мести ничуть не хуже чем для Беляша.
Глава 8. Возвращение блудного попугая
Этот день я помнил прекрасно, даже без всякого улучшения памяти в связи с возвращением в прошлое. Одно из самых ярких воспоминаний детства - возвращение отца с моря. Это было не первое и не последнее его возвращение, но впервые я сам встречал не дома. Мама взяла меня с собой в порт. Позже многое из увиденного понял совсем по другому и переосмыслил, но воспоминание всё равно осталось очень ярким.
Сейчас, обладая новыми знаниями, и более взрослой личностью увидел всё уже третьими глазами.
То, что казалось и было таможней, по меркам двадцать первого века трудно назвать иначе, чем просто базар. С одной стороны толпа злобных и нервных мужиков с огромными брезентовыми баулами. Прекрасно помню челноков из девяностых с большими сумками матрасных расцветок. Ну так вот, по сравнению с этими баулами, то были совсем небольшие сумочки. С другой стороны такая же толпа ещё более злобных и нервных встречающих женщин.
С чего они все такие злые? Ну так затоварились сверх всякой меры и понимают, всё не пропустят. Что-то отберут, что-то придётся "подарить" нужным людям. А те же самые джинсы за границей на деревьях точно не растут. Их покупать приходится, за свои кровные. Причём совсем не дёшево.
Помню статью о послевоенной карточной системе. Нет, не в СССР, а в Великобритании. Вроде их не оккупировали и не выжгли полстраны, а карточки всё равно вводить пришлось. Причём если у нас их давно отменили, у них до сих пор действуют. И не только на продукты питания. Запомнился один интересный пункт. Каждый гражданин имел право раз в год по особым карточным ценам купить либо одни нормальные штаны, либо двое джинсов. Мало? Никто не запрещает пойти в коммерческий магазин и купить там сколько угодно. Если, конечно, у тебя есть деньги.
Понятно, что советский матрос побогаче английского рабочего будет. Может себе позволить в год привезти целый чемодан таких джинсов. Причём даже не на всю зарплату, а на ту часть, которую ему на валюту поменяли. Но чемодана ему мало, хочется больше. Вот и приходится выкручиваться. Незаконно менять валюту или везти за границу пользующиеся там повышенным спросом советские товары. Фотоаппараты, бинокли и прочие дорогие вещи. Тот же Майкл Джексон весьма наш "Зенит" уважал, и все ранние фото семье именно на него сделаны.
И таких не сильно или вообще не уступающих по качеству западным аналогам, но намного дешевле по цене вещей было прилично. На самом деле не сильно они были дешевле, просто наши придурки за бесценок отдавали.
И в любом случае в СССР хороший фотоаппарат тоже стоит недёшево и тоже куплен за кровно заработанные деньги. И теперь часть добытого с таким трудом и затратами товара придётся отдать. Потому все такие злые и нервные.
И тут выходит наш папа, которому ничего не надо. В одной руке гитара, в другой маленький чемоданчик. Ну ещё сумка через плечо, не больше того чемоданчика. Все ему улыбаются и пропускают без очереди. Таможенники тоже рады и проверяют очень быстро, чисто формально. Как в той песне Высоцкого: