И тут вдруг, совершенно случайно вы со Вторым находите и приносите просто в клинику предметы с помощью которых еще 20 лет назад мы пытались остановить эпидемию. Некрасов погиб, я лишился дара и наша затея провалилась. Но попытка то была.
Скрыть наличие артефактов я не мог. В совете директоров поднялась легкая паника. А Сергей в добавок еще сообразил, что именно об этих окаменелостях и были сделаны записи перед последним походом в город Некрасова.
Он позвал вас Ян и рассказал все что мог на тот момент о возможностях артефактов и белых зонах. Без вас он бы их не нашел. Он же всего лишь обыкновенный человек.
— Получается что это я во всем виноват, да? — мне самому стало страшно от такого предположения. Я не хотел думать что это из-за моих неуклюжих не согласованный действий все пошло наперекосяк.
Получалось, что если бы не я, то Второй бы не ввязался в эту авантюру с останками и старинным лекарством от «прилипал». Он бы трезво оценивая свои возможности просто отказался от идеи и может быть искал бы что-то другое менее опасное и для Клиники и для себя в целом.
— Ты ни в чем не виноват. Так получилось. Стечение обстоятельств. Я же говорю- вместе вы слишком хорошо работали. Вы дополняли друг друга. — егор Петрович тоже уже подустал от этого разговора.
Но я так и не понял, что именно мне стоило бы передать Второму. Отказаться от идеи и плана? Второй сейчас в таком состоянии что в ближайшее время ему не до воплощения старых замыслов. Рассказать все Тарасову? В этом вообще не было смысла- потому что рассказывать было особо нечего. У Тарасова(надо хоть узнать как его зовут а то все по фамилии как доктора Зло называть надоело) были слишком надуманные представления о том что мог узнать Второй, и любую информацию сейчас он будет считать недосказанной.
— Егор Петрович, какая именно вам помощь нужна от меня? Уговорить Второго не делать глупостей и это все?
Старик разводит руками.
— В данных обстоятельствах- это самое лучшее. Мне надо чтобы все поверили что он действительно ничего не знает. Что больше ничего не будет. И угрозы нет. Мне они не верят. Второй молчит. Вся надежда только на тебя.
— А какой именно план был у Второго? Что он собирался сделать?
— Активировать артефакты.
— В смысле?
— Он пришел ко мне в тот вечер когда у тебя пропал дар. Он чувствовал себя более чем виноватым. Он думал что все произошло из-за него. Но в тоже время он получил ответ на свой вопрос. В каждой из белых зон были обнаружены останки, притягивающие к себе споры и не дающие зародышам развиться. Возле каждой из белых зон был своеобразный энергетический барьер который куклы не могли преодолеть. Чистым место от спор, вирусов и паразитов было только благодаря артефактам содержавшимся в земле.
Но все обнаруженные артефакты оказались слишком старые и слишком разряженные. Они с каждым новым экспериментом все хуже исполняли свою роль.
Я рассказал Сергею что мы с Тарасовым пару раз экспериментировали над энергопотреблением в таких белых зонах.
Оказалось что на большинстве отмеченных мест — на выбранных кладбищах площадки с чистой энергетикой слишком маленькие. Максимальная емкость самой большой зоны 9 полных коконов с уже созревших кукол.
А вот этой информации я не удивляюсь. Я вспоминаю слова Мельника о странных экспериментах и кавалькаде дорогих машин на кладбищах. Я помню разложенную в рядок одежду и засыпанную спорами поляну, которая перестала сиять.
— Вы убивали живых ради экспериментов? — вопрос я просто обязан задать, если уж сейчас началось время правды. Пора избавляться от скелетов в шкафу.
— Да. Но Они не были уже людьми. Мы ничего не могли сделать. Там не помогли бы даже артефакты. У каждой из кукол был уже свой готовый сформировавшийся кокон и полное выгорание личности. Не осталось от людей ничего. Были только наполненные спорами оболочки которые удерживались в состоянии до-распада медикаментами.
Я киваю, соглашаясь. Но перед глазами у меня до сих пор — выложенные в ряд вещи- мужские и женские, вещи которые только совсем не давно потеряли тепло тел своих хозяев.
Старик кривится, будто я его лимоном угостил. Видно, что ему тоже не особо приятно вспоминать. Но это часть истории.
— Дальше. Итак, Второй пришел вечером, сказал что хочет активировать артефакты. И он для этого должен найти способ который бы помог усилить энергоемкость останков. На вопрос, а существует ли такой способ, Второй привел в пример ссылку на старую запись о чуме в городе. Он говорил что даже на момент 1738 года площадь поселения с дворами и крепостью была достаточна велика. А святых мощей- всего на всего несколько штук. Но после определенных ритуалов — сила мощей увеличилась и эта сила смогла сдержать распространение черных спор на всей зараженной площади будущего города почти на 300 лет. Второй говорил, что в записях есть ссылки именно на инструкцию по использованию и применению лекарства от чумы. Инструкция — памятка для потомков помещена в тайник. Место тайника обозначено схематически. Но с помощью Мельника второй наметил несколько возможных мест. Он должен был найти инструкцию, активировать найденные артефакты и… Ни он ни я не знали что произойдет дальше. Но я дал добро и на поход и на дальнейшую активацию. Я рассказал все своим людям — мы готовы были помочь Второму. Каждый хотел чтобы кошмар с паразитами закончился как можно быстрее. У каждого из нас был кто-то кто пострадал от Прилипал. Каждый кого-то потерял. Я когда-то говорил, что в Клинику люди приходят в 90 % случаев только с одним мотивом — отомстить. Слишком болезненные и не справедливыми были потери. Но я не учел 10 %. У Тарасова были немного другие цели. И когда он услышал о том что прилипал может не стать- именно он оповестил совет директоров. Он не хотел потерять статус и доходы. Да- мы вместе с ним слишком долго воевали, он был хорошим солдатом. Но если для меня важным было окончание войны, то для него важным было быть генералом и вести свои войска в вечный поход.
Затея второго провалилось. Змеиное гнездо расшевелилось. И на сегодняшний момент не осталось практически ничего. Второй — прикованный к постели под охраной. Возможности проводить дальнейшие исследования- нет. Коллекция найденных артефактов в бункере под строжайшим присмотром. И снова уничтожение прилипал отложено в слишком долгий ящик. Может быть на всегда. Именно в этой ситуации — когда и так все плохо- я не хочу потерять Сергея.
Если бы он был здоров, можно было что-то придумать. Он сильный, умный, он бы справился и довел то что начал. Тем более он что-то нашел и действительно о чем — то узнал. Досадно то что эти знания так навсегда и исчезнут.
Я слушаю рассказ Старика, не перебивая. Я давно мог бы сказать что т, о что искал Второй сейчас у меня при себе. Пачка старых пожухлых листов с неразборчивыми письменами. Второму удалось ее найти и принести почти к выходу. Если бы не прилипалы в подземелье охраняющие свой старый схрон — Второй бы закончил то, что наметил. Но вмешался случай. И непродуманность. Нельзя было одному идти в подземелья. Должен быть рядом кто-то кто мог бы подстраховать.
Но я не слова не говорю о рукописи. Не могу себя заставить. Может тоже, на подсознательном уровне, еще не до конца доверяю Старику. Мне почему-то кажется что эти письмена я должен передать тому, кто их нашел — Второму. И только ему. А он пусть сам решает кого можно посвящать в такую важную тайну.
— Хорошо, — киваю головой. (накивался за разговор, как китайский болванчик). Я все передам Второму. Кроме этого — больше ничего?
— А больше ничего и не надо. Все остальное после. — Запал у Старика как то погас. Все эмоции потрачены на разговор.
Но Анна Марковна добавляет. Вот ведь действительно Женщина с большой буквы.
— Скажите ему, Ян, что мы все его любим. Не зависимо от того получилось у него то что он задумал или нет. Просто любим. Ему слишком сложно пришлось в жизни.
Я соглашаюсь с тем, что она говорит. Смотрю на притихшего Гию, который за все время не сказал даже полслова. Но он никогда особо не отличался словоохотливостью. Почему он со Стариком, какой у него мотив? Почему для него тоже важно чтобы Прилипало не стало. Я об этом никогда не думал. Я не думал о мотивах. Для меня все было изначально просто. Как данность. Есть Прилипалы, и есть люди, которые изучают их, воюют и пытаются нейтрализовать. Я не спрашивал себя, почему обыкновенные люди — совсем не маги это делают. Зачем им все?