Мы не убавили и не прибавили от себя ни одного слова к этим удивительным «отзывам». Но что же должен делать читатель? Все стихи, что пишутся в России, сказываются одинаково «красивыми, трогательными, изящными, многогранными etc», хотя все «несколько несовершенны по форме»! Очевидно надо бедному читателю купить все книги стихов, прочесть их, впитать в себя их «невыразимую прелесть» – и тут же скончаться от внезапного и острого идиотизма.
И что за потрясающия оценки! Совершенно несомненно, что единственная книга из перечисленных, от которой не хочется запить горькую – «Златолира» Северянина. И ее то больше всего и ругают! «Хороший тон Гоппе»… вопит-кто бы вы думали? – ни за что ведь не догадаться! – «Русское Слово», газета, шовинистов, обскюрантов, par excellence, где бумажными горами ворочает Немирович-Данченко, а arbiter elegantium – некий г. Яблоновский! А мыльцо «секрет красоты» с заводика г. Ходасевича уж больно то хорошо! А яичница мистическая г. Эллиса! – То то утонченно! И Радимовская деревенская смоква, хоть и полежала – а все ж: товар! «Самоварчик», может, прикажете? Фу ты пропасть! Что за навождение! И хлопается – держись, читатель! – лихо хлопая, и всех перековыривает отчаянная (гуляй, голова!) – вот какая! – «лирика», чтобы выразиться, господина Цензора! А вы говорите Северянин! Смешно с!.
Нам никогда еще не было так скучно, как в эти полтора часа, когда мы выписывали эту серую бессмыслицу. Но ею достигнуто одно: сего числа такого то месяца и года документально доказано, что 1) все, что говорится в России о любви к печатному слову и литературе – есть вздор, 2) все, что говорится об упадке литературы есть также вздор, ибо все книги одинаково хороши[36]. Пожелаем нашим милым, любезным и вдумчивым критикам долгих лет для писания все той же непроходимой чуши – и закроем «Бюллетени». – После нашей сводки всякий стихотворец почтет личным оскорблением, если обзовет его поэтом эта куча жеванной бумаги.
А. Юрлов
Критика трехдольнаго паузника
Г-н Б. Томашевский, напечатавший в «Аполлоне» (1915, № 10) весьма дельную рецензию на нашу брошюру «Новое о стихосложении А. С. Пушкина» делает нам несколько упреков, на которые мы считаем долгом ответить – отнюдь не из гипертрофованного самолюбия, а в целях упрощения (для читателей) вопроса о трехдольном паузнике.
Главным упреком г. Томашевского нам кажется замечание о том, что мы обратили мало внимания на цезуры. Нам это кажется недоразумением. Мы не смеем сказать, что г. Томашевский плохо читал нашу книжку, но осмелимся упрекнуть его в том, что он не попробовал проверить наши изыскания на живых стихах. Ибо иначе он заметил бы, что цезуры не были обойдены нами; это ясно из того, что мы различали паузы альфного и бетного вида, а также усложненные трибрахоиды Лермонтова. – Мы не отмечали цезуры в квартолях и квинтолях, дабы несколько упростить понимание нашей таблицы ритма «Сказки о рыбаке и рыбке». Если это и погрешность, то погрешность во всяком случае небольшая, так как, несмотря на то, что квартоль равняется «–_ _ _ –», в ней могут быть цезуры лишь паузн. ф. «b» и «c», то есть она может иметь два вида:
1. –_ |_ _ – и: 2. –_ _ | _ –
так как квартальная стопа есть две объединенные стопы, из коих одна несет усложненный трибрахоид альфного или бетного вида, –
_ _ – |_ _ * | * _ – |_ _ – =_ _ – |_ _ _ – |_ _ –
Квинтоль же может иметь цезуру только одного вида «c», ибо квинтольная стопа есть две объединенных стопы, из коих одна несет простой трибрахоид:
36
Правда, Северянин оказался парикмахером, но ведь одну книжку можно и не считать за опасный симптом.