Под небо кабаков старинных башен проседь
Ударом утренних вплетается часов.
Ты спишь, а я живу, и в жилах кровь проносит
Хрустальных скрипок звон из кубка голосов.
25. IX. 1914 г.
Зима
Боре Нерадову
Вечер заколачивает в уши праздник
Тем, кто не хотел в глаза ему взглянуть,
Потому что все души тоскующие дразнит
Протянувшийся по небу Млечный Путь.
Потому что неистово и грубо
Целый час рассказывал перед ними,
Что где-то есть необыкновенные губы
И тонкое, серебряное имя.
Дразнил и рассказывал так, что даже маленькая лужица
Уже застывшая пропищала: – Ну вот,
У меня слеза на реснице жемчужится,
А он тащит в какой-то звездный хоровод. –
И от ее писка ли, от смеха ли
Вздыбившихся улиц, несущих размеренный шаг
Звезды на горизонте раскачались и поехали,
Натыкаясь друг на друга впотьмах.
И над черною бездной, где белыми нитками
Фонарей обозначенный город не съедется,
Самым чистым морозом выткано:
Млечный Путь и Большая Медведица.
Февраль 1915 г.
Самоубийца
Ел. Ш.
Загородного сада в липовой аллее
Лунный луч, как мертвый, в кружеве листвы,
И луна очерчивает, как опалы млея,
По печали вытканный абрис головы.
Юноша без взгляда, гибкостью рассеян,
Пальцы жадно ловят пылкий пульс виска,
Н тоска из шумов скрывшихся кофеен
Приползает хрупко хрустами песка.
Юноша без взгляда, – это ведь далеко! –
Ну, почем я знаю загородный сад?…
Юноша без имени, – это ведь из Блока, –
О тебе, мой дальний, грустно-милый взгляд…
Там, где кушей зелень, там оркестр и люди,
Там огни и говор, и оттуда в тень,
Проплывает в хрупком кружеве прелюдий,
Как тоска и мысли, лунная сирень.
Этот свет и блики I Это – только пятна
На песке дорожек от лучей луны
Или шепот шума вялый и невнятный
В хрупких пальцах цепкой, хрупкой тишины.
И не может выстрел разорвать безмолвья,
Сестры, только сестры – смерть и тишина.
Только взор, как пленкой, весь утонет в олове,
И не отразится в нем с вершин луна.
Апрель 1914 г.
Григорий Петников
«Сорвавши уздою лихости…»
Сорвавши уздою лихости
В заведомой чужести дней,
Ты вскинешь, и – взмахом выластишь
Воздушную даль – последний.
А когда за разбегами стужи
Полуудушен, и полднем застигнут
День на привалах ружи
Я тогда ж за вещами постигну
Очерк дел – лицом к весне,
И с разбега в лень – радушный
Станешь былями грустнеть,
Но бросаясь в чуждый сумрак,
Как бы умер бубен трудный –
Своевольный, смертный лик
. . . . . . . . . .
Но тогда же хлынувши вслед ей
И заводов взбыстренная пара,
Обещала ему в последний
Занавесить руками хмару.
Я ты мечтая таинства,
Убегаешь навеки в рощи,
Думая, что ничего не останется
И сказать невозможно проще.
Май 1915 г.
«Как козыри весной разбросаны…»
Как козыри весной разбросаны
Взлетают вверх на выстрел вести,
Качаясь день на белом озере
И возрастая к верной мести
И каждый час, замедлив выступы,
Обратным время, горем трав, –
Какою же заметкою вытупит
Живую речь – огонь отрав.
И те же забавные вещи
Не вынесут тяжесть воздуха,
Как день в колыбелях блещет,
Как в ширь развернувшийся позвук
Изгибом бросает лето,
А день неуверен в прошлом,
Мудреным сметаясь следом –
Его понимать не может.
Грядущим сердцем считаешь червы'
А ты умчишься все тем же ладом.
Какой же свежий, не твой ли первый
Тебя отметил своей оградой.
И настроенный влад походами,
Золотою подковой потоптан –
Ты сменяешь весенними родами
Над веками привставшим опытом
Июнь 1915 г.
Севастополь.
Божидар
«В небесах прозорных как волен я…»
В небесах прозорных как волен я
С тобой, ущербное сердце –
Утомился я, утомился от воленья
И ты на меня не сердься.
Видишь, видишь своды о́гляди
В нутренний свились крутень;
Холодно в моросящей мокреди,
Холодно в туни буден.
Небесами моросящими выплачусь –
Сжалься, сердце, червонный витязь,
В чащи сильные синевы влачусь
Мысли клубчатые, рушитесь, рвитесь!
Витязь, витязь в пляс истязательный
Мысли, горло землистою
Клуб земли, кружись, сжимай
Горло длинной землистой мыслью.
Горло, грудь сжимай туже, туже
Длинной нитью клубка земли –
Я слезами изойду на землю все ту же.
Кличат крылья, взметнув корабли,
В небесах гаснет витязь разительный.
Витязь мается алостью: истязательной
Рдяные в зенках зыбли розы,
Побагровевшими доспехами вскройся.
Брызни красной сутью живительной
В круточные стремлении затени
Затени, затени губительной.