26 августа 1914.
Мар Иолэн
Переложения из Шарля ван Лерберга
I
Из таинственного скитанья
Я принес тебе образ желанья
И песню – о, слушай меня!
Но оставил цвести я розы,
Я не трогал вещей (лишь грезы!),
Вещи любят сияние дня.
Для тебя же мой пламенный взор
Погрузился и в свет, и в тени,
В ветер быстрый и в светлый костер,
Во все радости мира рождений, –
Чтобы лучше смотреть на тебя,
Тени вечера раздробя.
Ветер дышит, чтоб лучше услышать,
Я подслушал каждый звук, –
Слушай песни, выйди на луг,
Слушай шопоты, нежный танец,
Что свершает вечерний румянец.
Чтобы знать мне, как прикасаться
К твоей груди, к устам и смеяться,
Как во сне – на сени струй
Положил я, доверясь звуку,
Мою легкую руку и мой поцелуй.
(«La Chanson d'Eve»).
II
Психея
Очи открой, огнями вея,
Но тише, – спит любовник твой!
Восстань, душа моя, Психея,
Возьми свой светоч золотой;
Смотри ясней: Любовь проснулась,
Взгляни – уносится она, –
В лучах и чуде встрепенулась,
Тобой лучом одарена. –
– И вот теперь с тобою тайна,
Уединенье, нищета,
Но в этих плачах не случайна
Ее мечта и красота;
Ты завтра грустною, но белой,
За то, что мнила умереть,
Печальное склоняя тело.
Узнаешь радость – отгореть,
И будущей зари блистаньем
Научишься быть тихим сном.
Божественных словес мерцаньем
О воскресеньи золотом.
III
Ожидание
Из мира светозарной тени,
Где ангелы вели меня,
Кто мне откроет двери дня? –
Я сплю – и мчится рой видений.
Ветры плывут стезей пахучей
На роз блестящих огоньки;
В мои горящие зрачки –
Они, как свет в морские кручи.
Неверные часы и вещи!
Там, где лежит цветов ковер,
Напев божественных сестер
Ко мне взлетает и трепещет.
Дрожу: и в сердце страх и радость,
И тихо ожидаю я:
Вот – тень протянется моя
И солнечная хлынет сладость.
(«Entrevisions»).
Переложения из Тристана Корбьера
Памяти Зульмы
Она была богата двадцатью годами,
Я – молод двадцатью рублями,
Мы устроили общий кошелек,
Он был помещен, как я мог,
В неверную ночь, весенними порами.
Луна продырявила это знамя,
Круглясь пятью рублями;
В эту дырку прошел наш рок:
Двадцать лет и рублей!.. лунный цветок!
Деньги мелочью – увы! – не рублями,
Возраст тем же, а не годами!
Все – из дыры в дыру – лунный цветок,
Из кошелька в общий кошелек…
– Приблизительно такой же рок!
. . . . . . . . . .
– Нашел ее весьма весенними порами,
Весьма – годами, весьма – рублями;
Те же: – дыры и луны цветок.
Потом – все дева с двадцатью годами
И… коммунальной служанки рок!
. . . . . . . . . .
– Еще потом: охота за прохожими господами,
Что ценятся пятью ночами, пятью рублями…
Далее: – засыпает обоих общий песок,
И ночь не дырявит луны цветок.
(«Les Amours Jaunes»).
Переложения из Артюра Римбо
Блестящая победа при Сарребрюке
одержанная при кликах: Да здравствует Император! (Бельгийская гравюра, блистательно раскрашенная, продается в Шарлеруа по 35 сантимов)
Великолепен в центре Император, –
Верхом, лилово-желтый мчит в огонь,
Багровым пламенем лицо его объято,
Свиреп, как Зевс, и добр, как папа, он.
Внизу, у золоченых барабанов,
У пушек розовых – войска умилены,
И, стряхивая пыль с своих султанов,
Вождя глазеют, ошеломлены.
Министр налево, опершись на палку,
Он смотрит и дрожит всем телом жалко; –
«Да здравствует наш Император!» – А сосед
Его спокоен. Кивер солнцем черным
Горит. Среди – распластан дровосек,
Мычит: «В чем дело?» – красный и покорный.