— Мда, волнительно. А я тут уже минут десять отираюсь, — еле слышно проговорил он, поправив белый носовой платочек с золотой каёмочкой, который выглядывал из нагрудного кармана пиджака. У меня из кармана виднелся ровно такой же. Эти платочки служили отличительными символами охотников, по которым мы могли опознать друг друга.
— Что уже успел узнать? — жадно спросил я у него, подозрительно покосившись на девушку, которая прошла очень близко от нас. Из копны её серебристых волос виднелись острые уши, а они были не только признаком эльфячьего рода, но и вампирского, что, естественно, заставило меня напрячься.
Но остроухая метёлка прошла мимо нас, и охотник прошептал, безразлично посмотрев на её довольно тощую задницу:
— Ничего хорошего я не узнал. Как и говорил Клим, все окна закрыты крепчайшими решётками, которые и танками не выбить, а охрана стоит у всех выходов, но внутри её нет. Так что это не особняк, а настоящая тюрьма, в которую не прорвёшься и из которой очень проблематично выбраться.
— Ну, мы знали на что шли, — хмуро проронил я и добавил, всё так же не повышая голос: — Заварушка начнётся сразу после того, как подадут десерт?
— Угу, — кивнул Испанец, скользя напряжённым взглядом по разумным. — Вампиры с прочей нечистью останутся в главном зале, чтобы отведать вкусняшек, а все посвящённые потянутся к выходу. И вот тут-то мы и влетим в зал, наведём там суету, а потом, пользуясь поднявшимся кипишем, свалим через кухню.
— Кипишем? Серьёзно? Тебе надо поменьше общаться с Бульдогом, — иронично пробормотал я и вдруг заметил, что посвящённые стали втягиваться ручейком в распахнувшиеся двустворчатые двери, ведущие в главный зал.
— Кажись, начались танцы-шманцы, — предположил охотник.
И он оказался прав. Мы следом за всеми вошли в просторный ярко освещённый зал с огромными хрустальными люстрами и самым настоящим оркестром, который поместился в углу помещения. И ещё здесь нарисовался эльф-конферансье, который, так же, как и все, был в маске, но вместо чёрного классического костюма, на нём оказался красный фрак и брюки такого же цвета.
Я пару секунд понаблюдал за ним, а затем пробежался взглядом по посвящённым, застывшим возле ближней ко мне стеночки, и заметил Ленку. Она стояла в тёмно-синем вечернем платье и сжимала в руке белый платочек. При этом девушка неотрывно смотрела на группу из девяти остроухих, которые тихонько переговаривались между собой почти в центре зала, держа в руках хрустальные бокалы с чем-то красным. И вели они себя подчёркнуто расслабленно в противовес прочим гостям, которые в большинстве своём держались весьма скованно. Все движения этих девяти эльфов: жесты рук, кивки и улыбки — говорили о том, что перед нами истинные хозяева жизни, а все прочие, кто припёрлись сюда — тлен, пыль и пупочные катышки. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что эта группа эльфов и есть инициаторы данного бала. И именно от их лиц конферансье, выскочивший с микрофоном в центр зала, начал толкать красочную речь, которую принялись внимательно слушать посвящённые.
— Дамы и господа! Приветствую вас от имени наших добрых хозяев! Давайте похлопаем им! — зал взорвался громом аплодисментов, адресованных группе тех самых остроухих, которые сейчас принялись снисходительно махать ручками посвящённым.
Конферансье же выдержал десяток секунд, после чего повысил голос и весело продолжил:
— Ну всё, ну всё, довольно, а то вы засмущаете наших покровителей, — разумные дружно хохотнули, а потом, через короткую паузу, мужчина заговорил уже более серьёзно: — За окном осень, а значит с первым ударом часов, возвещающих о наступлении полуночи, начнётся ежесезонный бал! И он должен стать для всех нас украшением этой промозглой осени…
— Станет, ещё как станет, — саркастично пробурчал я себе под нос и вместе с охотником начал проталкиваться к Ленке.
И как только мы достигли её, она сразу же полушепотом спросила у нас, нервно теребя платочек:
— Вы ещё кого-нибудь из охотников нашли?
— Нет, — коротко сказал я и следом предусмотрительно добавил, подозрительно поглядывая по сторонам: — Ради нашей же безопасности, нам не стоит собираться по трое. Тут так не принято.
— Я всё понял, — улыбнулся Испанец и исчез среди посвящённых, которых на первый взгляд было гораздо больше сотни.
— Вообще-то, я намекал на Ленку, — проронил я, криво усмехнувшись.
— Хам, — прошипела девушка и поджала губы.
— Ты же не ругаешься, — напомнил я ей, переведя взгляд на старинные настенные часы, стрелки которых почти добрались до двенадцати часов.