Я ступаю шаг назад и моя нога наполовину соскальзывает по земле... Дальше ничего нет! Я дошла!
-- Не надо... - шепчет одними губами Шахрукх.
-- Ненавижу... - отвечаю я ему шепотом, но он слышит это.
Я делаю последний шаг. Перед моими глазами стремительно меняется картинки. Я вижу искаженной болью лицо Шахрукха, когда он подбегает и останавливается в сантиметре от обрыва, хватая руками воздух. Кажется, я улыбаюсь...
Глава 8
- Вот, значит, что произошло... - вырывает меня из паутины моих собственных демонов прошлого, Килен. Он обнимает меня, прижимая к себе и тихонько гладит по голове, едва касаясь волос. Я гляжу в пространство одурманенным взглядом. Мне трудно еще полностью прийти в себя, после того, как я вновь пережила все свои самые страшные кошмары. - Лер, не переживай, ты теперь со мной и все будет хорошо. - пытается ободрить он меня. Я шмыгаю носом и утыкаюсь ему в грудь лицом. Мои рыдания сдавлены и приглушены рубашкой Килена.
Мое молчание. Его не выдерживает Килен:
-- Ты что-то задумала? - отстраняет он меня от себя. Я не поднимаю на него взгляд. - Лера?! Скажи!
-- Да. Я хочу поехать в город.
-- Для чего?! - садится за стол Килен, мой единственный родной человек в этом мире.
-- Я хочу понять, что тогда произошло. Мне это необходимо. Пойми меня!
Не спрашивая и не говоря больше ничего Килену, я отхожу к окну.
На улице стоит последний месяц лета. Со дня на день должна начать золотая пора, но в моей душе все вновь принимает оттенок мрачной тьмы.
Нет, я до сих пор не отпустила. До сих пор не смогла забыть, хотя Килен и твердил мне об этом постоянно, не зная, чем я себя так разрываю изнутри. Он очень сильно переживал за меня тогда, когда раны были свежи не только на теле, но и в душе.
Вот и сейчас, он не хочет, чтобы я вновь окунулась во все это. Он боится, что тогда я уже не смогу выплыть и вновь вдохнуть воздух, как это было, когда он вытащил меня три года назад на берег.
Тогда мое тело было все сплошь укрыто мелкими порезами. Кое-где имелись и раны побольше и посерьезнее. Килен рассказывал, что вначале он и вовсе подумал, что я мертва, когда увидел меня в реке, на берегу которой он рыбачил.
Он выходил меня. Не знаю как, но Килен привез хороших врачей, которые поставили меня на ноги. В больницу я отказалась ехать. Боязнь из-за Шахрукха не отступала ни на секунду. Первые месяцы я постоянно просыпалась от очередного кошмара. Мне постоянно казалось, что сейчас откроется дверь и в нее войдет Шахрукх, войдет, чтобы забрать меня и посадить на цепь, дабы я больше не смогла сбежать. Это не происходило.
Постепенно я приходила в норму. Улыбалась. Ела. Дышала. Значит, жила.
Килен до меня жил с матерью, но она умерла из-за болезни. Мальчика должны были забрать в детдом. Это по правилам. Но в деревне, где он жил, его все знали и хорошо понимали, что ни в какой детдом он не пойдет. И не выдали паренька. Какая-то тетка, одинокая женщина, оформила опекунство. Отца парня никто не знал.
Потом мы переехали. Перебрались, так сказать, от косых взглядов подальше. На новом месте нас уже сразу знали, как брата и сестру.
-- Ты это окончательно решила? Отговаривать тебя не имеет смысла? - прерывает мои воспоминания Килен. Я поворачиваюсь к нему. Простого кивка ему достаточно. - Но ты же понимаешь, что все это не просто. Попасть туда, куда ты стремишься -- это, словно, экватор пешком обойти -- можно, но никто пытаться не будет, так как известен плачевный результат.
-- Знаю. - признаю я горькую действительность. Килен тяжко вздыхает и обнимает меня сзади, кладя свой подбородок мне на плечо.
-- Я еду с тобой.
-- Дурачок. - вырываюсь я из его объятий. - Сам же сказал, что все это совершить будет тяжело, как бы нереально.
-- Без моей помощи точно. Ну точнее, помощи того, кто нам обязательно поможет. - загадочно сообщает мне Килен и отправляется к большому комоду, где у нас хранятся вещи.
Он с тяжелым скрипом отрывает свой ящик и долго роется в одежде. Что-то мелькает у него в руке. Большой бумажный пакет, желтого цвета, появляется с самого низа ящика.
-- Вот, - протягивает Килен мне пакет. - Это тот, кто обязательно поможет нам и у него есть доступ к "экватору". - Я не решаюсь взять пакет. - Бери. Глянь верхнее письмо. Оно приходило месяц назад. Я бывает забираю их, когда езжу в город и нашу старую деревню. Они все приходят на тот, старый адрес.
-- От кого они? - сажусь я на кровать и кладу себе пакет на колени. Из него я достаю первое верхнее письмо. Оно выглядит не таким потрепанным и пожелтевшим, как некоторые, что остаются внутри этого загадочного пакета.
-- От моего отца. - коротко бросает Килен и бегом выходит на улицу.
Не разу я не слышала, чтобы Килен говорил или хотя бы упоминал о своем отце.
Я разворачиваю письмо:
"Здравствуй, мои дорогие Чинат и Килен.
Я не могу сосчитать сколько писем я вам написал, но могу точно с горечью сообщить, что не на одно вы мне так и не ответили. Я не расстраиваюсь. Хочу сказать вам, что всегда буду ждать вашего ответа и прощения от вас. Я виноват. Виноват перед тобой, Чинат и перед тобой, Килен.
Сынок, хоть я и видел тебя всего однажды, когда ты родился, я очень люблю тебя. Для меня ты -- мой единственный сын.
Знаешь, когда я оставил твою мать, я был молод и глуп. Хотя, наверное таким и остался. Я не приезжаю к вам, но очень хочу это сделать. Просто, наверное, я боюсь увидеть на ваших лицо то, что скажет мне, что я лишний.
Поверь сынок, я многое понял в своей жизни. Я очень хочу исправить ошибки. Дай мне шанс, Килен.
Чинат, я знаю, что ты мудрая и рассудительная женщина. Верю, что ты воспитала достойного сына. Прошу, прости меня и попробуй понять.
Один шанс и я его не упущу.
Пока я жив, я буду ждать вас, мои дорогие.
До свидания, мои дорогие, Чинат и Килен.
Кирилл Юдин.".
Я заканчиваю читать. Мой взгляд бросается на окно. В нем видно, как Килен мерит шагами наш двор перед домом и о чем-то сосредоточенно размышляет.
Я откладываю письмо и выхожу вслед за ним на улицу.
Он замечает меня и невесело улыбаясь, спрашивает:
-- Ну как? Надо было давно тебе рассказать, но как-то стыдно, наверное. Не знаю. Хвастаться-то нечем.
-- Расскажи, что произошло с твоей мамой и этим, Кириллом Юдиным?
-- Ладно. - соглашается Килен. Я приготавливаюсь слушать.
***
Все одновременно просто и сложно: Кирилл Юдин -- это отец Килена, который оставил их с матерью, когда тот его сын даже не родился.
-- Его семья решила, что девушка из деревни, без должного воспитания и образования, не может войти в семью Юдиных. - Килен не очень рад от того, что придется обратится к его отцу за помощью. - Всем тогда заправляла его мать, моя бабка, хм, - усмехается вновь Килен, словно над плохой шуткой. Я молчу и не мешаю ему. - она поставила ультиматум своему сыну. У него был выбор -- или мы с мамой, или она. Выбор, как понимаешь, пал не в нашу сторону. А мать даже имя мне дала созвучное с его: Кирилл -- Килен. Вот что значит любовь, да?!
А мать его любила... До последнего вздоха любила, но боялась вернуться к нему, хоть старая грымза давно уже умерла и отец в каждом письме просил о прощении, просил вернуться к нему. А зачем? Теперь зачем было возвращаться?! - поворачивается ко мне Килен.
-- Твой отец не знает о матери? - спрашиваю я, зная уже ответ.
-- Нет. Не знает. - кусает губы себе Килен.
-- Почему? Почему ты ему не сообщил?
-- Вначале, - Килен обдумывает каждое слово, но все-таки продолжает свой рассказ. - я был очень зол на него из-за себя, из-за матери, а потом, ... просто, не знаю. Наверное, не хотел, чтобы он приезжал ко мне. Ведь, узнай он, что матери не стало, наверняка, сразу бы сорвался сюда за мной. За сыном, как он говорит. А сына видел всего однажды, мельком, в роддоме, пока бабка была не в курсе.